Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России

Вслед за И. Кантом формулируются через категорию свободы совпадающие и иные определения права, отражающие приведенные выше философские дефиниции понятия свободы. Так, в начале XX в. под субъективным правом понимались: «признанная законом за данным лицом, в известном направлении и в известных пределах свобода действий» (Д. Д. Гримм, 1910); «индивидуальные вольности, основанные на законе» (М. М. Ковалевский, 1906)16, др. Обращает на себя внимание то, что в соответствии с кантовской и неокантианской философией в ранних конституционных актах, принятых в конце XVIII столетия, характеристики субъективного права через понятие «свобода» имеют соответствующие признаки. Прежде всего, они основаны на понятии свободы от политического и экономического деспотизма. Кроме того, в своих нормах сформулированы не только с учетом дифференцированного понимания свободы – включающей такие ее виды, как свобода воли, свобода тех или иных действий, но и с учетом понимания ее как единого, комплексного, сложносоставного субъективного права, противопоставляемого праву власти.

Так, французская Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г. в числе «естественных и неотъемлемых прав человека» называет свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Права человека и гражданина в Декларации сформулированы и как отдельные виды свобод (или «вольностей»), составляющих общее право свободы: свобода «делать все, что не приносит вреда другому», свобода выражения мыслей и мнений, свобода писать и печатать, др. (пп. 4, 11, др.).

Влияние философских учений, характеризующих субъективное право через категорию свободы, прослеживается и в Конституции США 1787 г. В отличие от французской Декларации, в американском Билле о правах (первых десяти поправках к Конституции США, принятых Конгрессом в 1789 г. и ратифицированных штатами в 1791 г.) нет формулировки права на свободу как многоаспектного социального блага, а предусматриваются права на отдельные виды свобод: свободное исповедание религии, свободу слова, печати, нек. др.17

Влияние философских учений, связанных с характеристикой права как свободы, хотя и со своеобразным (классово ограниченным) истолкованием последней, можно обнаружить и в первой конституции советского типа – Конституции РСФСР от 10 июля 1918 г. Здесь также формулировались нормы об индивидуальной свободе, но эта свобода толковалась с позиций приоритета начал коллективной (классовой) свободы по отношению к индивидуальной. Так, провозглашались прежде всего свободы коллективных общностей: свобода наций (п. 2 гл. 1), свободное социалистической общество всех трудящихся (п. 10 гл. 5), а уже затем отдельные свободы, которыми наделялись только трудящиеся: свобода совести (п. 14), свобода собраний (п. 15), свобода организаций (п. 16, гл. 5)18. В последних советских конституциях (СССР 1936, 1977 гг. и РСФСР 1937, 1978 гг.) о свободе общества в целом уже не упоминалось. В преамбуле Конституции СССР 1977 г., например, в пространных определениях признаков социалистического общества оно ни разу не было названо свободным. Но в главах, посвященных правовому статусу личности, отдельные личные и политические права в указанных Конституциях СССР и РСФСР именовались свободами. Так, в Конституции СССР 1977 г. закреплялись: свобода научного, технического и художественного творчества (ст. 47), свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций (ст. 50), свобода совести (ст. 52). Вместе с тем в советских конституциях не признавались такие важнейшие из свобод, как свобода мысли и идеологический плюрализм, свобода объединений была ограничена «целями коммунистического строительства» (ст. 51 Конституции СССР 1977 г.).

Соответственно состоянию конституционного регулирования в юридической литературе советского периода рядом авторов также давались определения субъективного права через категорию «свобода»19. Однако понимание субъективного права как «известной сферы свободы» в советской науке было основано на критической оценке кантианского и неокантианских учений, которые, как тогда писали, допускают «разрыв и противопоставление свободы человеческих поступков – внешней свободы – внутренней нравственной свободе воли»20. Важной частью такого рода определений являлись указания на пределы индивидуальной свободы, недопустимость «крайнего индивидуализма», который политически осуждался. В юриспруденции это выражалось в реализации принципа приоритета коллективных (общественных, государственных) интересов над индивидуальными (субъективными) правами и интересами. В советский период требовалась «для практики осуществления субъективных прав… направленность правовых действий и на собственные интересы и цели управомоченного лица, и социалистического общества в целом, а также коллектива, в котором живет и работает гражданин – обладатель субъективного права»21.