Конструктор

Когда с этим было завершено, я договорился, что меня позовут на строительство первого дома из «моего» кирпича. После чего с чистой совестью вернулся к учебе и работе на Туполева.

Как сделать самолет именно для авианосца я понятия не имел. Решил отталкиваться от задач, которые ему нужно будет выполнить. И первая задача — самолет должен взлететь с ограниченной по длине полосы. Уточнил у Андрея Николаевича, какой длины разрешается взлетная полоса для разрабатываемого самолета, после чего пошел к летчикам. Мне требовалось, чтобы они летали. Много. Для начала я замерил длину посадки и взлета, которые требуются для 'ТОг"а. Решил взять его за основу будущего палубного истребителя. Сомневаюсь, что можно сделать палубный бомбардировщик — размер корабля не позволит.

Итак, после замеров длины необходимой полосы, убедился, что «ТОг» чересчур быстрый. Пилот просто не успевает затормозить раньше, чем закончится условная полоса взлетной палубы корабля. Затем перешел к практическим заданиям для пилотов. Требовалось заходить на посадку с разной скоростью, при разном направлении ветра — когда тот дул то в нос самолета, то когда дул в корму. Так я определял зависимость длины посадки от внешних условий.

Что сказать? Встречный ветер сокращал посадочную полосу метров на пятнадцать в среднем. Попутный ее удлинял. Взлетать лучше было тоже при встречном ветре — тогда отрыв происходит быстрее. Для корабля — очень важная информация, ведь его можно сориентировать по ветру, развернув судно в нужную сторону.

Но все равно длина посадки была чрезмерной. Андрей Николаевич сказал мне ориентироваться на сто метров посадочной полосы, а «ТОг» тормозил лишь на ста восьмидесяти — и это лучший результат. Обычно за двести метров выходило. Оставалось одно из двух: или уменьшать подлетную скорость, или уже работать не с самолетом, а с судном, ставя тормозную систему уже на него.

Можно было в принципе проработать оба варианта. В итоге на этом и остановился.

Уменьшения подлетной скорости я смог достичь аж двумя вариантами: в первый раз поменял двигатель самолета на менее мощный, а во второй поменял тянущий винт с моего трехлопастного на двухлопастной, какой в этом времени обычно ставили на все самолеты. А вот с тормозной системой возникла загвоздка. Я представлял, что поперек садящегося самолета на полосе должен натягиваться канат, но вот из чего он будет сделан? Как сильно он должен быть натянут, чтобы сдерживать садящийся аппарат, а не перерезать его? На каком уровне он должен быть натянут? Если натянуть повыше, то он попадет на винт и либо порвется канат от вращающихся лопастей, либо сломается винт. Если ниже, то попадет на стойки шасси. Тут главное, чтобы тогда верхняя часть самолета вперед не двинулась, когда нижняя замедляться начала. А то «клюнет» самолет и разобьется прямо посреди палубы.

Единственное что я понял в ходе работы — самолет для авианосца и сам корабль — две части одного целого. Если у нас действительно хотят создать свой авианосец, придется мне в скором времени отправляться на какую-либо верфь, чтобы скооперироваться с конструкторами корабля. Поэтому в работе я не сильно спешил. Заботы о собственной квартире и стройке съедали львиную долю моих сил и внимания.

В марте Туполев лично прошелся по коллективу, собирая взносы на создание народного гражданского воздушного флота.

— Сам товарищ Ленин первым внес шесть рублей на такое благое дело! — подзадоривал Андрей Николаевич окружающих. — Так что не жмотимся, товарищи, для всей страны стараемся. Сами же будем потом летать на закупленных самолетах.

Эти взносы были покупкой подписки на акции Российского Общества Добровольного воздушного флота — «Добролет», прародителя известного мне в будущем Аэрофлота. Фактически же можно было сказать, что по инициативе большевиков люди «скинулись» себе на флот. Самолеты покупались не из налогов, не изымались, а приобретались на такой вот причудливый сбор.

Вскоре закончился пятый класс и я смог больше времени уделить стройке. Кирпичи для двух домов были заготовлены, место под строительство определено, проекты домов утверждены, и с середины июня я уже по полдня таскал кирпичи, скрепляя их с помощью строительного раствора. Дело спорилось, и я предвкушал, как к осени уже буду въезжать в новую квартиру с отдельной только моей комнатой.

В середине лета на мой двенадцатый день рождения Андрей Николаевич сделал мне шикарный подарок — набор чертежных инструментов. Катя смогла достать клубники и сделала мне сладкий подарок, а ребята из отряда в качестве подарка целый день отработали на стройке моего дома, благодаря чему были полностью возведены стены и крыша, а также вставлены окна. Осталось лишь отделать здание внутри и можно въезжать.