Консул Руси (СИ)

Поэтому помощь Василеса с просо была очень своевременной. Как и ожидающиеся по осени корабли из Фризии. Им по весне очень понравилось торговать с Ярославом. Шутка ли? Прекрасная тигельная сталь стоила не только очень дорого, но ее и тупо не было в желаемом количестве. Везли то ее из земель халифата, причем в очень ограниченном количестве. А тут — вон сколько. Перепродажа ее в крупнейший оружейный центр на Рейне, где в те годы, например, делали основную массу мечей Европы сулило очень приличную прибыль. Вот купцы Фризии и заинтересовались нешуточно. Сколько зерна они привезут — бог весть. Но божились, что не меньше десяти коггов. С чем они пока не знали. Что лучше уродится, с тем и придут. А если получится, то еще сколько-то соленой сельди привезут — тоже подспорье. Ее можно было бы и на Балтике закупать. Но почему нет? Разница в цене была несущественной, а торговые связи с Фризией и Саксонией Ярославу казались очень важными и перспективными.

Однако, что поддержка Византии, что фризских купцов не выглядела чем-то надежным. Поэтому весь 864 год сезонные рабочие, местами при поддержке легионеров, занимались расчисткой полей для будущего года. И весьма преуспели в этом.

Так что, если весной три сотни легионеров в героическом рывке сумели расчистить и подготовить под посадку четыре поля по гектару каждое, то осенью таких стандартных полей уже было СУЩЕСТВЕННО больше. Более того, между ними уже прорубили просеки грунтовых дорог и в нужных местах деревянные мостики соорудили через ручьи и мелкие речушки. Так, чтобы типовой обозный фургон проходил…

— А может того? — Вырвал Ярослава из размышлений о хозяйственных делах Добрыня, что незаметно вернулся.

— В каком смысле, того? — Не понял его консул.

— Может отдать Трюггви на съедение родичам второй жены?

— Глафира глянулась? — Улыбнулся Ярослав.

— Да ну, — отмахнулся Добрыня, но по лицу было видно — врет.

— Хочешь и тебе ромейку подыщу?

— Ромейка ромейке рознь.

— Ты командир конницы у меня. Сам понимаешь — не абы кто. Я родственникам напишу — подыщут тебе девицу.

— Смугленькую и курчавую! — Оживился Добрыня.

— Смугленькую и курчавую, — улыбнувшись, ответил Ярослав. — Только ты уж Трюггви нашего пожалей. Любят они с супружницей друг друга. Зачем их разлучать? Вот — сколько лет прошло, а все чувства теплятся. Явно — не просто так все.

— А вторая что же?

— Дурак он. Вот и вторую завел. Но за это ему придется ответить сполна.

Добрыня промолчал, скосившись на Ярослава. Да и что тут сказать?

Наш же герой легонько пнул коня в бок и пустил шагом. Вслед за уезжающим фургоном с картошкой.

Ее вывозили в специально построенный возле Нового Рима погреб. На возвышении. Да такой, чтобы можно было зимой перебирать. И тепло держалось. И водой не заливало даже в паводок или сильный дождь.

Да и для зерна удалось построить несколько специализированных амбаров. Один то Ярослав возвел в самой крепости. Плюс еще запасной в его ближайшем пригороде.

Там все было устроено просто и банально, но крайне необычно для тех лет.

Это был длинный двухэтажный сарай из землебитных стен с двухскатной высокой крышей.

На нижнем этаже у него был сквозной проезд с распашными воротами. Чтобы через него свободно мог пройти фургон. Там, слева и справа от этого проезда располагались деревянные бункеры из пиленых оструганных досок для зерна. Приподнятые над землей они имели пол с заметным наклоном и выпускное отверстие снизу, закрываемое задвижкой. Так что набирать зерно в мешки, корзины, горшки и прочие емкости не составляло труда.

Второй этаж был не менее интереснее. Там был такой же проезд для фургона, но с решетчатыми парапетами. Такие же распашные ворота. Только к ним шел еще подъемный помост для въезда. Чтобы фургон, груженый зерном, мог туда спокойно въехать и, разгрузиться, ссыпая зерно из мешков сразу в бункеры. Сверху.

Возможно подход Ярослава был излишне заморочен, но он хотел так. Чтобы, в случае необходимости, можно было быстро разгрузить или загрузить зерно и люди спину лишний раз не рвали. Да чтобы на земле не лежало. Да проветривалось. Да не мерзло. Да кошкам было просто за грызунами охотится.

Само собой, у столь важного объекта всегда был пост. Круглосуточно. В любую погоду. И не маленький. Десять человек! Частью из легионеров, частью из ополченцев, активно привлекаемых к защите столь важного имущества. Ведь без еды им всем не жить. И за сон на этом посту секли нещадно и прилюдно. Как и за сон на посту у колодцев Нового Рима.

— Да уж… опять беда, откуда не ждали, — рассматривая мешки с картошкой, произнес Ярослав. — А ты говоришь Трюггви. Пустяки это, а не беда. Разберемся как-нибудь. Чай не безумные берсеркеры приедут.

— Что случилось? — Обеспокоился Добрыня.

— По этому году мы уже все запасы еды в хранилища крепости не поместим. А что будет в будущем году? Вон сколько полей расчистили.

— Так и жрут все в три горла. Да работников ты берешь изрядно. Так что это не беда. Быстро все опустошать.

— А если хазары вновь придут? Сразу после сбора урожая. Они ведь займут все, что вокруг крепости лежит. И все разграбят.