Консул Содружества

– Ну да. Мы с ней встречались ровно две недели. Но это были лучшие две недели в моей жизни, чем хочешь могу поклясться! Влюблен я был в нее по уши. Она на Эсквемелине была в составе правительственной инспекции по разумным негуманоидам. А у нас возле Верона Нова там таких было до черта и больше. Мы их ежиками называли.

– Типа хурманчей, что ли?

– Плюс-минус. Только ростом поменьше, пошустрее и трусливые невероятно. И – не гуманоиды. Перекатывались, как ежи…

– Да ты не отвлекайся, – вставил Заг и подпер щеку ладонью. Чувствовалось, что мой рассказ его увлек. Я всегда подозревал, что Заг в душе романтик…

– Ну и вот… Мы познакомились, когда меня отрядили отвезти ее на скутере на газодобывающую платформу, совсем близко от нашей основной. Оттуда прекрасно видны были островки, на которых эти гады, ежики, свои брачные дела устраивают. Содружество в лице Северины хотело знать, не нарушаем ли мы права ежиков. Проще говоря, не мешаем ли мы им трахаться этой нашей газодобычей.

– И что? Проверили, как там справедливость?

– Проверили. Но мне тогда было не до ежиков…

Когда она сзади меня на сиденье скутера уселась своей аккуратной поджарой попкой, когда она прижалась лицом к моей спине и обхватила меня сзади своими ласковыми лапками, чтобы не свалиться, у меня все внутри перевернулось. Мой член стал величиной с вышку гиперсвязи! И я понял, что если в лепешку не расшибусь, чтобы завоевать хотя бы один ее поцелуй, то буду последним пидором Галактики…

– И что, дошло у вас до этого?

– Хм! – Я глянул на Зага очень самодовольно. – Правда, только в последний день. Ей уже уезжать надо было, когда она наконец решилась. Я ее, конечно, умолял задержаться, заклинал красотами Верона Нова, своей любовью… Она своему начальству и говорит: «Мне нужно остаться хотя бы на пару дней». А они ей – категорический отказ. Сволочи! Твари! Срочно, мол, необходимо ваше присутствие, госпожа Северина. Обстоятельства, мол, на планете Хрен С Изюмом чрезвычайные. Содружество должно вынести решение… И все в таком же духе, ну ты понимаешь…

– Ясен пень! – мрачно отозвался понятливый Заг.

– На посадке моя зайка плакала так, что у меня сердце напополам раскалывалось. Все коллеги-инспекторы на нее смотрели в три глаза. Типа она же у них начальница была, главный специалист. А тут – рыдает, как девчонка… Я даже помню, как тот проклятый корабль назывался – «Ривадавия».

– И что?

– Корабль из подпространства не вышел. Говорят, какие-то неполадки были с МУГ-конвертером…[8] Меня еще утешали, что типа по статистике, в подпространстве гибнет один корабль из пятисот четырнадцати с половиной… Будто мне от этого легче:.. – Я сглотнул сопли.

– Е-мое! – взвыл Заг. По его пунцовой щеке ползла пьяная слеза.

Из-за кулис моего рассказа снова показалась безносая рожа мадемуазель с косой наперевес.

Я разлил еще водки. Получилось почти по полному стакану, но мы не отливали.

А потом Зага вырубило прямо в кресле – он заснул, положив голову на стол.

А я остался в сознании. Правда, в весьма относительном сознании – где-то на два балла по десятибалльной шкале Вилбера.

Мои мысли разбегались в разные стороны, как мыши, но я не переживал. Я уже вообще ни о чем не переживал. У моего переносного переживающего устройства душа-17-ПРС (персональная) был полностью выработан ресурс.

Конечно, я сразу догадался, что Заг соврал мне про двою Лилиану.

В отличие от Зага, предпочитающего «Глобальным вестям» спортивные каналы, я знал, что гигантская удушливая планетища под названием Большой Ариман, куда начальство якобы послало Лилиану в командировку за системами биофильтрации, вот уже полгода как успешно пережила климоклазм, виртуозно обустроенный скатами после отвоевания планеты у Содружества. И теперь на Большом Аримане, собственно, как и на Эсквемелине, тишь, гладь и скатья благодать. И уж точно никаких систем биофильтрации там не производят. Плевать скатам на биофильтрацию!

И сам я наврал насчет Северины…

Да, была у нас одна такая – только звали ее Доминика. Действительно инспектор. При воспоминании о тонких чертах ее лица, о грации ее движений у меня до сих пор внутри теплело.

Но она никогда не подходила ко мне ближе чем на два метра! Да и видел-то я ее всего четыре раза – даром что помню эти случайные встречи поминутно…

Увы, дружище Заг, такие изысканные девушки, как госпожа Доминика, не интересуются недоразвитыми монтажниками. И между собой называют их «одноклеточными» и «кобелями». А монтажникам социальная справедливость предоставляет богатый выбор между проститутками, официантками, школьницами, еще непропетрившими что почем, и такими же, как они сами, – монтажниками.

Итак, ни Лилианы, ни Доминики не существовало в природе. Но какое это имело значение в свете ближайшего локального апокалипсиса в виде неизбежного энергетического коллапса нашего катера?

На этой радостной ноте я закрыл глаза…

* * *

Смерть – это очень капризная девушка. Смерть приходит, только когда она хочет, а не когда ты ее ждешь. Так было и в этот раз.