Консультант

– Нет, мил человек, милейший вы мой, – утирая со лба пот, ответил Туарегов. – Мне как раз очень похорошело. Можно сказать, сеанс вывода из депрессии прошел успешно. Пришлите счет, я обязательно с вами рассчитаюсь. Вы не представляете, как мне полегчало. Вы абсолютно правы, халява кончилась.

– Не понимаю вас, – колдун был в полном недоумении.

– Истину глаголешь, милейший, – продолжал передразнивать манеру общения колдуна исцеленный пациент. – Кончилась халява. И для меня кончилась, и для тебя. Объясняю: эта самая Бармалеевка была вторым участком в списке золотоносных мест, которые мне предлагали!

Челюсть Зенона отвисла, зеленые глазищи колдуна чуть не вывалились из орбит. Туарегов пружинисто выскочил из кресла, обошел небольшой столик, разделявший собеседников, вплотную приблизился к колдуну.

– Что с вами, вам плохо? Может, водички? – Афанасий потрепал Зенона по плечу. – Ну да ничего, подобное надо лечить подобным. Как только найдете настоящий золотоносный участок, звоните. С удовольствием проведем там свободную недельку.

Вот почему к тому моменту, когда Стас направлялся на переговоры с восставшими барсакельмесами, колдун находился в абсолютно невменяемом состоянии. Примчавшись в Бармалеевку уже на второй день после злополучного сеанса, Зенон получил подтверждение версии Туарегова. Привезенный колдуном из Москвы геолог сказал, что взятые им пробы позволяют дать абсолютно точный ответ: никакого золота под чудесным холмом нет и быть не может. Вероломные виракочи подло обманули колдуна. И Зенон ушел в глубокий запой…

Миротворец

Нет такой крепости, которую не могли бы взять могучие большевики, большие деньги или искусные переговорщики. Стас, отправляясь в охваченную восстанием Бармалеевку, обладал всеми необходимыми предпосылками для успешного выполнения задания по умиротворению барсакельмесов. Власть не была расположена к силовому способу разрешения конфликта; бармалеевцы могли получить серьезные льготы финансового характера; Савельев имел за плечами богатейший опыт ведения переговоров с очень непростыми партнерами.

Дорога в Бармалеевку была перекрыта двумя кордонами. Ощетинившаяся карамультуками живописная баррикада – с одной стороны и пост ОМОНовцев – с другой. Прессы ввиду раннего часа и отсутствия свежих известий не наблюдалось. Милицейский офицер, внимательно просмотрев документы, пропустил посланца губернатора через непризнанную международным сообществом границу. Стас прихватил из машины белую салфетку, прикрепил к авторучке, получился симпатичный флажок. Подходя к баррикаде, он чувствовал себя настоящим парламентером, в сознании почему-то всплывали образы из старого советского фильма, где офицер под белым флагом идет к зданию Рейхстага.

– Чего хочешь, человек из России?

– Я принес вам вести от президента и губернатора. С кем я могу поговорить? Кто у вас главный?

Человеку из России было дозволено перебраться через баррикаду. Через двадцать минут Стас уже был в селении барсакельмесов. Улицы деревни опустели, по ним не бегали ребятишки, не бродили задумчивые козы, прохожих почти не видно. Сопровождающий парламентера парень, вооруженный неизменным карамультуком, молча указал на дверь сельсовета. Над входом в здание висел написанный от руки плакат: «Временное Правительство Республики Барса-Кельмес». Члены Правительства дожидались Савельева в кабинете главы администрации. За прямоугольным столом располагались пять человек. По бокам сидели четверо старейшин барсакельмесского народа: поджарые старики с обветренными лицами и седыми бородками. Во главе стола пребывал бывший егерь, а ныне почтенный сапа-инка Вахрюшев. Рыжая клочковатая борода Дениса воинственно топорщилась, глаза его горели нездоровым блеском. На стене за спиной вождя барсакельмесов висел портрет Ленина в скромной рамочке. Чуть ниже располагался плакат, текст его представлял собой довольно странную трактовку одного из высказываний вождя революции: «Фабрики – рабочим, жизнь – медведям, землю – крестьянами, свободу – барсакельмесам». Гость уселся на колченогий табурет, на который ему царственным жестом указал Вахрюшев.

– Чего хотят от нас убийцы ведмедей?

– Я пришел к вам с миром. Меня уполномочил вести переговоры лично Президент Российской Федерации. Вам, барсакельмесы, предлагается наладить плодотворное взаимовыгодное сотрудничество. В рамках единого государства, конечно. Вот, можете посмотреть.

Парламентер протянул сидящему рядом с ним старейшине папку, тот передал ее своему вождю. Вахрюшев небрежно взял ее двумя пальцами, поднес к лицу и зачем-то понюхал. Затем экс-егерь передал папку одному из старейшин.

– Мои люди посмотрят. Вечером приходи говорить. Одно скажу сразу: ведмедям – жизнь, нам – свободу. На чем стою и не могу иначе. Иди.

Стас приподнялся с табуретки.

– Уважаемые, – обратился он к высокому собранию. – Не подскажите, где я могу найти господина Сарсадских? По моим сведениям, он сейчас пребывает на территории Бармалеевского района?

– Спит он. У магазина, как водится, – хором ответили седобородые.