Консультант

Поиски колдуна не заняли у Савельева много времени. Туша многострадального золотоискателя бугрилась на деревянном крылечке деревенского магазина. Одна рука Зенона исполняла роль подушки, в другой он крепко сжимал бутылку с водочной этикеткой. Могучий храп колдуна оглашал окрестности, редкие посетители магазина осторожно переступали через тело, стараясь не потревожить сон господина Сарсадских. Стас проделал аналогичный маневр, вошел в магазин и попросил продавщицу налить ведро холодной воды. В сознание Зенон пришел только после того, как приятель в третий раз щедро плеснул на его макушку живительной влаги. Дотащив колдуна до гостиницы при сельсовете, где проживал запойный постоялец, Савельев занялся приготовлением кофе. Через полчаса Зенон стал относительно вменяемым.

Стас никогда не видел своего друга в таком состоянии: под глазами мешки, трехдневная щетина, всклокоченная шевелюра. Колдуну, явно, требовалась хорошая баня.

– Что с тобой, старик? Ты на себя не похож. По какому поводу мировая скорбь обуяла столь могучий разум?

– Полный кирдык, Стас. Конец мечте моей жизни. Золото, золото, куда ж ты, мать твою, подевалось, – простонал Зенон.

Он поведал Савельеву о странных метаморфозах чудесного холма. В свою очередь, консультант информировал колдуна о событиях, которые привели к серьезному политическому кризису федерального масштаба.

– Все вроде бы играет нам на руку. Москва дала согласие на открытие в районе игорной зоны, готовятся серьезные налоговые льготы, вопрос о создании заповедника для твоих шаманов-кудесников тоже решен. Так что ты в чем-то оказался прав. Бармалеевка – действительно золотоносный район. И не потому, что где-то под холмом залегает месторождение. А потому, что при умелом подходе можно получить доходы поистине золотые. Может, ты своих духов неправильно понял.

– Наверное, ты прав, дружище, – согласился Зенон.

– Но, понимаешь, возникла одна проблема. И ты должен в ней разобраться. Никому такая задачка не по зубам, только такому колдунищу, как ты. – Стас знал, что грубая лесть в умеренных дозах представляет собой лучшую смазку для того, чтобы важное начинание заскользило по пути успеха.

– Что за проблема? – Зенон наконец-то выказал признаки интереса к разговору.

– Смотрю на местных старейшин. Вроде бы обычные деревенские мужики. Нормальный здравый смысл, хитринка такая здоровая. А как этот самый Вахрюшев рот раскроет, начнет нести пургу какую-то дикую – у них глаза стекленеют, и они начинают поддакивать самым безумным идеям. А парень – настоящий шизофреник. Я конечно, не психиатр, но такой взгляд, как у него, наблюдается у пациентов психушек. Я как-то был с посещением в одном дурдоме – на всю жизнь запомнил, ни с чем не перепутаю. Через два часа у нас встреча. Я тебя прошу – сходи со мной. Диагноз поставишь, лечение предложишь. Сам я ничего сделать не смогу. По рукам?

– Побриться бы надо, – глядя в потолок, ответил колдун.

Вечернее совещание в кабинете главы сельской администрации проводилось в том же составе за одним исключением. Для Зенона, которого хорошо знали в Бармалеевке, поставили дополнительный стул. Стасу предложили все тот же колченогий табурет.

– Мне сказали, чего хочет от барсакельмесов Россия. Ничего нового – нам деньги за ваш чмех. Вы пришли сюда, в наши края, с вами пришли деньги и чмех. Это зло! Мы этого не хотим, – глаза Вахрюешва мерцали янтарным светом.

Руки вождя барсакельмесов в начале его речи спокойно лежали на столе, но постепенно пальцы бывшего егеря пришли в движение. Они начали отбивать по дереву столешницы странный ритм: раз-два-три-раз-два-три-раз-раз-два… Темп речи постепенно ускорялся, все быстрее становился и перестук заросших рыжим волосом пальцев Вахрюшева. Старейшины не сводили немигающих глаз с великого Сапа-инки. Их седые бороденки начали ритмично раскачиваться, зрачки неестественно расширились, губы бесшумно шевелились в такт нарастающей скороговорке предводителя.

Савельев заметил, что Зенон опустил веки и внимательно прислушивается к ритму вахрюшевского тамтама. Руки колдуна лежали на коленях, а пальцы он заплел в замысловатые фигуры – мудры. Стас знал, что мудры предназначены для отражения энергетических ударов, они препятствуют пробиванию ауры враждебными духовными эманациями.

– Кто ответит за то, что ведмедь-атай остался без жертвы? Ваш бешеный чмех не дает его духу успокоиться! – Вахрюшев сорвался на крик.

Кисти его рук уже начали жить своей собственной паучьей жизнью, мохнатые лапки-пальцы забегали по столешнице с умопомрачительной скоростью. Безымянные пальцы отбивали ритм костяшками верхних фаланг, их большие собратья ласкали дерево подушечками, а мизинцы, указательные и средние скребли поверхность стола ногтями.