Консультант

— Боже упаси, индийского! — театрально возмутился Харрингтон. — Я когда-то провёл пару лет в Гонконге, работал там для одного банка. Нас таких в Лондоне несколько человек, и мы используем этот клуб, чтобы как-то сохранить контакт, — что-то вроде ностальгии, понимаете?

Они вошли в обеденный зал, выдержанный в серо-зелёных пастельных тонах, с высоким сводчатым потолком, украшенным фресками. Здесь царил приглушённый специфический шум дорогого ресторана.

— В бар мы, пожалуй, не пойдём, господин Вебб, а? Думаю, что вам это не помешает, а сам я не пью.

Харрингтон явно был тут уважаемым клиентом. Их немедленно усадили за круглый стол, уже накрытый на два лица. Китайцы-официанты принесли им меню и карту вин. Вебб, оглядевшись по сторонам, отметил, что преобладали здесь твидовые костюмы, а не более парадные формы одежды и что количество лысин на один квадратный метр явно было выше средних показателей по Британским островам. Похоже, что он был здесь самым молодым посетителем.

— В соответствии с пунктом десятым правил распорядка для нашего вычислительного центра я, собственно, не имею права тут сидеть, — усмехнулся Харрингтон. — Это слишком близко от места его расположения. Но поскольку эти правила формулировал я сам...

Нетерпеливым жестом руки он отослал обоих официантов прочь вместе с меню.

— Обед я уже заказал, господин Вебб. На нас обоих. Чтобы не терять времени. Думаю, что вы на меня не рассердитесь? Я предположил, что мне удастся искусить вас этим карри. Они готовят его из бомбейской утки и со всеми приправами, которые положено добавлять в самой Индии. Я бы не сказал, конечно, что это настоящая индийская кухня, но это одно из немногих восточных блюд, которые обычно англичанам нравятся.

— Я голосую за карри, — согласился Вебб.

— Лучше всего самые простые блюда. Когда человек переваливает на пятый десяток, французская кухня внезапно начинает казаться ему несколько вульгарной. Со временем вы это поймёте сами, — он кивком головы подозвал официанта, который разносил напитки. — Что это у вас — «Вода Перрье»? Дайте мне большую бутылку.

— Да, это будет неплохо, — подхватил Вебб. «Расходы здесь явно роли не играют», — подумал он про себя.

— Минеральная, хорошо охлаждённое молоко и кока-кола — для меня это три лучших напитка на свете. — Харрингтон засунул конец салфетки за ворот рубашки, а потом аккуратно расправил салфетку поверх пиджака. — К сожалению, кола хороша только в Америке. Это просто невероятно, насколько она там вкуснее.

— Да, я тоже это заметил...

Вебб поёрзал на стуле, уже не в силах сдерживаться. «Когда же наконец этот тип скажет, зачем он меня сюда зазвал?»

Официант принёс бутылку «Воды Перрье», и Харрингтон, налив себе стакан, начал её смаковать с видом знатока, способного по вкусу определить год укупорки. Через пронизанный пузырьками стакан он посмотрел на Вебба и наконец заметил у того явные признаки нетерпения.

— Скоро ваши мучения кончатся, не бойтесь. Но, как вы сами увидите, нам к этому надо подойти постепенно...

— Ваше выступление у нас, господин Вебб, весьма отличалось от всех остальных, и я убеждён, что вам это хорошо известно. Что вам, однако, неизвестно, это его воздействие — ошеломляющее воздействие на наше руководство. Вы нагнали на Уотермана и Сасскинда такой страх! Вы обнажили сомнения, которые засели в их подсознании, и помогли им... вырваться на поверхность. Этим вы, однако, и это я тоже считаю нужным вам сообщить, одновременно безмерно насолили Клементу. Вы испортили плод многолетней напряжённой работы, которую он провёл, чтобы воспитать всеобщее доверие к системе. Это был уникальный пример использования слова как грозного орудия разрушения. Я и сам пытался добиться того же на протяжении многих лет, но, увы, безуспешно.

Веббу принесли карри, а перед Харрингтоном официант поставил лишь слегка подрумяненный бифштекс. Харрингтон ткнул в него ножом и с удовлетворением кивнул, когда из того брызнула кровь. Один официант предложил им на выбор несколько сортов горчицы, а другой принёс Веббу шесть баночек с индийской приправой «чатни», аккуратно уложенных в плетёную корзинку.

— Вам определённо понравится, — посулил Харрингтон и постучал ножом по тарелке Вебба. — Мой желудок отчётливо говорит «нет», когда речь заходит о карри. Впрочем, он говорит это и о горчице, но я делаю вид, что его издалека не слышно. Правда, уже сегодня вечером я буду об этом сожалеть...

Вебб обнаружил в приправе гвоздику; гвоздику в карри он просто ненавидел.

— Мейера Уотермана вы перепугали до смерти, — продолжал Харрингтон. — Вы его убедили не только в возможности мошенничества, осуществляемого с помощью компьютера, не только в правдоподобности такого несчастья, но прямо-таки в том, что оно совершенно неизбежно... Не знаю, было ли это вашей целью, но такого результата вы достигли. Мне бы хотелось знать, сами-то вы в это верите? — Он испытующе глянул на Вебба и долил себе воды.

— Да, верю. Этот вывод относится не только к вашему банку, это просто следует из статистики. Всё очень просто. Такое мошенничество должно произойти и у вас.