Консультант по дурацким вопросам

И снова обо всем договариваться, опять договариваться, еще раз договариваться… Впервые в своей практике Миша вытягивал большой и дорогой фильм «на чистом базаре». Интересно, что же такое надо говорить полковникам и генералам, чтобы они, чего-то там себе напридумывав, сделали вывод: легче помочь этому парню, авось успокоится и не будет перед глазами мельтешить… К начальнику Генштаба РЮО Миша бегал в кабинет чуть ли не каждый день, а иногда по три раза в день. «Товарищ полковник, разрешите?.. Иван Андреич, задолбали, ты когда отдал приказ, чтобы мне выделили „Тойоту“? Утром? Так шестнадцать часов уже, где машина?» — «Действительно, непорядок. Сейчас позвоню. Чего еще надо? Птичьего молока? Клубники со сливками?» — «Да ты мне вообще наградное оружие обещал!» — «Будет тебе наградной гранатомет, только отстань от меня!»

Но в целом Мише начало казаться, что фильм — тьфу-тьфу-тьфу — получится. В части интервью — точно. Такого шикарного материала не было еще ни у кого. Высшие должностные лица республики временно забыли, что они — «лица», и дали на камеру великолепный живой разговор. Миша был счастлив. Интервью прошли в таком виде только потому, что об этом просил он. Иначе группа получила бы скучный официоз или вообще осталась без доброй половины синхронов. Отдельно он гордился тем, что согласились на беседу люди, привыкшие уходить в тень: оперативники КГБ и офицеры спецразведки. Тоже Миша уговорил.

Скромным рабочим подвигом можно было считать визит на четвертую базу, где «Прайм-ТВ» по-прежнему не любили. Кое-как удалось вытряхнуть из Замполита разрешение отснять наших героев войны. Мимо самого колоритного персонажа Миша сначала пронесся галопом, не заметив: флегматичный громадный капитан стоял дежурным по КПП и, судя по выражению лица, размышлял о бренности всего земного. На вопрос, готов ли он дать интервью, капитан буркнул: «Будет приказ — будем разговаривать». На вопрос, почему не носит Звезду Героя России, удивился: «А зачем она мне тут, на дежурстве?» Миша дал себе зарок в лепешку разбиться, но устроить так, чтобы капитан попал в кадр.

Затасканная фраза «страна должна знать своих героев» была у Миши жизненным принципом. Он приехал в Южную Осетию, спасаясь от московской скуки и непонятной внутренней тоски, которую никак не хотел считать кризисом среднего возраста. А оказался — на самом подходящем для себя месте. Он снимал кино о подвиге замечательных осетин, отстоявших свой дом в безнадежной ситуации. И о замечательных русских мужиках, выигравших войну.

Только сама эта война ему не нравилась.

Неправильная она была.

Глава 8 УМРИ, НО НЕ СЕЙЧАС

Сцена б/н

«МИРНЫЙ ГОРОД»

Экст.

Массовка: груз. солдаты — 20.

Реквизит: грузинские флаги — 2.

Военная техника: автоматы, танки.

Пиротехника: взрывы, пожары.

Вопрос «как оно было на самом деле» занимал Мишу с первых дней — едва он увидел, насколько сильно досталось Цхинвалу. Город выстоял, несмотря на то, что грузинская армия просто обязана была раскатать в лепешку сначала российский миротворческий батальон, а потом всех осетин до единого. Строго по военной науке: «бить врага по частям», методично, сейчас тут, потом там — глядишь, противник и кончился. Как нарочно все складывалось для этого: заходи и бей по одному.

Да и без всякой стратегии нападающая сторона побеждала по умолчанию — за счет огромного превосходства в силе и огневой мощи. Не надо ля-ля, мол, грузины плохие вояки; это ничего не значило, они могли закидать тут всех насмерть своими легонькими натовскими касками и башмаками. К моменту, когда 58-я армия пришла бы на выручку, тут некого было бы спасать. Полный численный состав Министерства обороны Южной Осетии, включая секретарш и поваров — три тысячи человек, — это грузинам на ползуба. Добавим КГБ, МВД, МЧС, президентскую охрану, ополчение — еще на ползуба.

А вот обломали им зубки-то. Но как?!

Оказалось, тут войну ждали, именно большую войну с грузинской регулярной армией. И груды оружия в подвалах возникли не после вторжения, как сначала подумал Миша, а задолго до него. На предстоящую драку скинулся весь город. В том числе и буквально скинулся — деньгами. Цхинвал был намерен отбиваться изо всех своих невеликих сил. Вопрос не в том, придется ли драться, а в том, когда: завтра или послезавтра.

И все-таки, хотя подвиги местных были подготовлены заранее — и это кое-что объясняло, — чем больше Миша узнавал про «восемь-восемь-восемь», тем прочнее складывалось впечатление, что город отстояли на пресловутом личном героизме и порядочной везухе.