Консумация

Смотрю на руки, нет возможности увидеть лица. Могу только потрогать. Кожа на щеках стянута, словно всё в шрамах после ожогов. Гладкая, местами шероховатая. Волдыри медленно пропадают, постепенно теряется краснота. Дышу, кажется, через раз. Яд! Так проявляется яд… Проклятый компонент уродства, о котором ни Сантанэль, ни Аллард не знали.

Да что ж такое-то! Опускаюсь на бетонную плиту, сажусь на неё и реву. Просто реву. Если противоядие не ввести, я превращусь в ходячий кошмар, и Аллард от меня отвернётся. Мужчины… Они ведь «любят» глазами…

Рыдания накатывают, рвутся из груди, нет сил их сдерживать и не хочу. Вот пришла и расплата… Судьба слишком жестокая, в ней нет места для любимого мужчины и простого женского счастья! Небеса! Что я сотворила такого?

Не знаю, сколько просидела одна. Час, два, может быть, три. Постепенно успокоилась, даже почувствовала прилив оптимизма и сил. Я же всё равно планировала вернуться на базу? Да, поверила в чудо исцеления, но ведь прекрасно знала, что рано или поздно случится.

Кожа перестала гореть, волдыри, краснота исчезли. Не знаю, сколько часов есть до нового приступа. Действие яда станет необратимым, если вовремя не ввести лекарство. Зейрат, похоже, сдерживал проявления уродства. Теперь организм очищается от токсинов, но включились новые компоненты отравы.

Ашиль подстраховался, получается, всё сделал правильно. Но рано ещё ему праздновать победу надо мной. Ой, как рано.

В нужный час рассматриваю своё отражение. Передо мной зеркало во весь рост. Кожа чистая, лицо — моё, симпатичное. Может, показалось всё? Усмешка вырвалась словно сама собой. Как же… Только слепой дурой не будь!

Перевожу взгляд на руки. На пальце сияет колечко. Оно мне не очень нравилось, но Ашиль его навязал. Оказалось не просто так. Под камнем-обманкой находится микроотсек. В нём хранится порошок марры, подавляющей сознание, волю. Именно его надо подсыпать в бокал Алларда и уговорить мужчину выпить напиток.

Всё готово к вечеру с Шелемом, слуги ждут приказаний. Сердце глухо и часто стучит. Я волнуюсь, отчётливо понимая, что ночь с Аллардом может остаться единственной, смотря как сложатся обстоятельства дальше. И при этом страстно жду встречи с правителем.

Когда открываются двери, я расплываюсь в улыбке. Пришёл. Не передумал. Иду к любимому, обвиваю шею руками, подставляя губы для поцелуя. Я бы насладилась ужином с ним, неспешным разговором по душам. Но не могу. Увы… Нельзя ждать.

— Лима, — шепчет Аллард, всё крепче меня обнимая. — Что происходит?

Люблю тебя! Отвечаю губами и ласками. Хочу тебя! Прошу продолжать. В моих жилах вместо крови течёт огонь, и только ты в состоянии его усмирить.

— А как же ужин? — чуть подсмеивается Шелем.

— Позже.

Расстёгиваю бриллиантовую застёжку воротника рубашки, веду согнутыми пальцами по шее, поглаживая смуглую кожу. Улыбаюсь с предвкушением ночи. Искушаю, касаясь губами руки, запомнившей тепло его тела и запах. Приятный, чуть терпкий, мужской.

— Чуть позже, Аллард.

Возвращаюсь к ласкам и на миг останавливаюсь.

— Но если ты голоден…

— Я голоден, но не так, как ты думаешь, — с коротким смешком заявляет Шелем и подхватывает меня на руки. — Ещё я жадный. Очень жадный.

— Вот как?

— Угу, — коротко подтверждает он. — Ты должна знать.

Он несёт меня в спальню, бережно опускает на кровать. Приподнимается, раздеваясь. Я лежу на спине, рассматривая внимательно Алларда. Его широкие плечи, мускулистые, сильные руки, рельефный торс. Мой взгляд бесстыдно скользит, наслаждаясь нежданным трофеем.

— Какой ты… красивый, — не могу сдержаться от восхищения.

И почти мурлыкаю от удовольствия, когда от случайного движения Алларда трещит тончайшая ткань накидки по швам. Не зря я выбрала полупрозрачную, почти воздушную. Её шили для особенной ночи. И эта ночь наступила.

Намёк быстро понят, ткань рвётся сильнее, подчёркивая мужское нетерпение и нашу страсть. Плечи обнажаются, и я подставляю их под горячие поцелуи.

— О да! Аллард… Мне нравится так. Очень! Да! И чуть ниже. Пожалуйста…

Лёгко всхлипываю, когда моя грудь оказывается в мужских ладонях. Горошину соска накрывают губы Шелема, и я не могу сдержаться. Протяжный стон вырывается из горла, я зарываюсь пальцами в чуть волнистые тёмные волосы и прошу:

— Ещё-ё!

И Аллард сжимает меня ещё сильнее в объятьях. Никогда не думала, даже не предполагала, что так сильно может всё измениться. Не могла даже представить, что тело умеет так остро реагировать на казалось бы обычные ласки. Всё усилилось и обострилось в разы, просто потому что рядом тот самый, настоящий мужчина. Любимый мужчина, который думает и заботится обо мне.

— Какая же ты чувственная, Лима, — Аллард шепчет мне в губы признания. — Желанная, соблазнительная, люблю.

Впитываю в себя его голос, слова, ведь я знаю, что он отвечает за каждое. Вне сомнений он так и думает, и всё делает, чтобы я знала.

Его пальцы равномерно скользят по телу, вверх и вниз, губы продолжают ласкать. Выгибаюсь под ним, хочу стать ближе, роднее. Хочу запомнить его каждой клеточкой, прикоснуться к нему, запечатлеть навсегда его страсть.