Консуммация

— Прости меня, Александра, — пробормотал Бранфорд мне в шею.

Он продолжал целовать меня, а его руки свободно бродили по моему телу.

— Простить за что? — спросила я.

— Я не должен был брать тебя снова так скоро, — сказал он.

Его взгляд на мгновение оставил меня, прежде чем Бранфорд оглянулся и слегка улыбнулся.

— Я не смог заставить себя ждать. Когда ты лежишь здесь голая в моих руках — это слишком большое искушение.

— Ты был голоден, — сказала я, кусая губу, чтобы скрыть свою улыбку.

— Голоден? — спросил он, явно смущенный.

— Ну... ты сказал, что у тебя «аппетит», — сказала я, напоминая ему.

Бранфорд рассмеялся, и его глаза сверкнули. В нём не было и намёка на человека, которого я видела в роли тирана накануне. Сейчас его улыбка и пылающее выражение лица заставляли супруга выглядеть совсем молодым, и он, казалось, превратился в чудесного красивого мальчика вместо непредсказуемого и порой жестокого наследника трона.

— Так и есть, — признал он.

Его взгляд потемнел, когда он посмотрел на меня, но глаза не потеряли своей игривости.

— И я так и сделаю. Я могу выполнить свою угрозу держать тебя здесь, на этой кровати, в течение всего дня.

— Если ты не встанешь с кровати, то у тебя появится другой аппетит, я так думаю, — сказала я.

Я знала, что покраснела, хоть и понимала, что такие словесные игры были распространены среди пар. Но я никогда не занималась этим и не была абсолютно уверена, что говорила правильные вещи. Затем я подумала, понял ли Бранфорд, что я имела в виду, и решила уточнить.

— Я имею в виду, ты, в конце концов, захочешь свой завтрак, не так ли?

— Полагаю, что так, — кивнул Бранфорд.

Своими пальцами он провел невидимые линии по моей коже от плеча и вниз по груди.

— Хотя, я думаю, с тобой мне понадобится больше, чем один прием пищи, прежде чем я почувствую какие-то муки в животе. Тебе, вероятно, следует напоминать мне о том, что нужно поесть. Это может быть твой единственный выход из этой кровати. По крайней мере, в твоих интересах надевать ночную рубашку после того, как я буду брать тебя по вечерам, чтобы я не будил тебя своим голодом каждое утро.

Я подумала о том, что он говорил, и о чувстве его на мне, когда Бранфорд собирался взять меня сегодня утром. Хоть мне и было немного больно, он сказал, что это не продлится долго.

— Так... что произойдет, если я... если бы у меня не было никаких ночных рубашек?

Брови Бранфорда удивлённо поднялись. Он рассмеялся.

— Тогда я буду брать тебя каждую ночь и каждое утро в обязательном порядке, — сказал Бранфорд, и его слова звучали как обещание. Его взгляд потемнел, а рот растянулся в улыбке.

— Ты, вероятно, проснёшься от моего голода и посреди ночи.

— Тогда мне нужно будет найти способ избавить тебя от него.

Я прикусила губу, испугавшись своей наглости. Бранфорд всё ещё был рядом со мной, и, когда я быстро взглянула на него, снова увидела его «аппетит».

— Просто твоё предложение снова сделало меня твёрдым.

Бранфорд доказал свои слова, когда его тело прижалось вплотную к моему, и он ясно дал понять, что его настрой довольно серьёзен.

Через мгновение он был на мне, его рот и руки нашли мою грудь, живот и бока. Бранфорд зарычал в мою кожу, застонал что-то о том, как хороша я на вкус, и что он не нуждался ни в чём другом на завтрак, а потом отодвинулся назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Супруг смотрел на меня мгновение, пока я проводила пальцами по его грубой щеке.

Стук в нашу дверь вызвал своего рода рычание из груди моего мужа, и он рявкнул кухонным слугам, чтобы оставили утреннюю еду в наружной комнате и вышли. Хоть занавески вокруг кровати были оттянуты на сторону, ближайшую к камину, она всё ещё была значительно прикрыта. Я не думала, что слуги могли увидеть нас, даже, если бы прошли весь путь в спальню, но я всё равно попыталась спрятаться под одеялами и телом Бранфорда. Как только дверь за кухонными слугами закрылась, рот Бранфорда снова оказался у меня на груди и принялся облизывать и посасывать её. И он снова взял меня.

И снова.

Некоторое время спустя я согревала завтрак возле камина, еле держась на ногах. Я была рада, что кухонная прислуга принесла с собой крем и подсластитель без моей просьбы, чтобы я могла подправить еду Бранфорда так, как ему нравилось. Муж умывался, одевался и ел, не сводя с меня глаз. Каждый раз, когда я смотрела на него, он смотрел на меня, что заставляло меня краснеть, а его улыбаться. Я собрала посуду и поместила её на поднос в утренней комнате. Неожиданно что-то на маленьком столике рядом с камином привлекло моё внимание. Там была чаша моей матери. Я сразу вспомнила, как Бранфорд говорил, что мои вещи прибыли, и когда я посмотрела на маленький свёрток предметов, миска была единственной вещью, которую я действительно видела.