Контакт

– Следующая запись. Мы наконец вышли из гиперкоридора. Но в очередной раз отключился реактор. Уже прошло десять стандартных суток, а он не включается. Особи низшей касты полностью перестали подчиняться командам. Их удается сдерживать только благодаря солдатам, но и среди бойцов идет брожение. Алтир утверждает, что все мы – рабы корпораций, рабы своих хозяев, что мы получили шанс стать другими. Из-за отключения связи с главным компьютером брожение в умах и отклонения от стандартного поведения стали нормой. Все попытки вразумить их приводят к негативным последствиям, протестам и дракам с солдатами. Я пока не отдаю приказа о стрельбе на поражение.

Я вдруг очень четко представил себе этих инопланетян, которые словно проснулись ото сна и прозрели. Как только их перестали контролировать, они начали мыслить шире и поняли свое истинное положение – положение раба, биоробота, массового потребителя, создающего спрос на продукцию.

– Прошел уже месяц. Реактор так и не запускается. Отправленная команда техников пропала. Не могу наладить связь. Производство пищи остановлено, запасы стремительно исчерпываются. Мощности ядерного реактора не хватает для запуска двигателей. Судя по приборам разведки и наблюдения, мы дрейфуем в сторону газового гиганта. Если так пойдет дальше, то мы можем упасть на его поверхность. Среди населения произошел бунт, который поддержала половина солдат. Так что большая часть корабля недоступна. Оставшаяся часть лояльных солдат удерживает подходы к залу управления.

– Да уж, незавидное у вас сложилось положение.

– Мне самому трудно поверить в написанное, – признался Жаарр.

– Следующая запись. Мы в отчаянном положении. Бои идут по всему периметру защиты. Повстанцы захватили склады с оружием и вооружились. Учитывая то, что половина солдат также перешла на их сторону, мы в меньшинстве. Реактор до сих пор не работает. Запасы пищи на исходе. Через несколько стандартных суток мы упадем на газовый гигант, и все погибнем, если раньше нас не убьют повстанцы. Они называют нас корпоративными прихвостнями и требуют сдаться. Судя по анализу, который предоставил ИИ, шанс того, что мы останемся в живых, равен 0,00001 %.

Я глянул на Жаарра. Лицо инопланетянина спокойное, не дрогнул ни один мускул, мне даже подумалось, не скульптура ли передо мной.

– Нам повезло. Это был шанс один на миллиард. Вокруг газового гиганта крутится небольшой спутник, состоящий преимущественно из воды. Но главное не это, а то, что он попался на нашем пути. Я приказал перенаправить всю доступную энергию на посадочные двигатели. Пусть энергии не хватило для работы двигателей на полную мощность, но и половины силы хватило, чтобы смягчить удар. Корабль приземлился без повреждений, но попал в небольшую расщелину.

Валя оглядела нас и сообщила, что записи заканчиваются и сейчас она прочтет последнюю.

– Нам удалось отправить несколько ремонтных дронов, и они начали починку реактора, но появилась иная проблема. Повстанцы прорвали оборону и перебили оставшихся солдат. Мы забаррикадировалась в зале управления. И все бы хорошо, но повстанцы отрубили нам системы жизнеобеспечения. Воздух в зале стал довольно быстро не пригоден к тому, чтобы дышать им. Мы надели скафандры, так как в них есть запас воздуха на десять часов. Надеюсь, за это время роботы починят реактор, и мы сможем запустить компьютер управления и взять толпу под контроль. Надежды на то, что поломанная система жизнеобеспечения сама отремонтируется, – мало. Даже если это случится, то повстанцы вновь ее разрушат.

На этом запись закончилась. Повисла тишина. Теперь более или менее стало ясно, почему космический корабль, вместо того чтобы успешно колонизировать Землю, оказался во льдах Европы. Правда, до конца происходящее непонятно. Например, почему спустя столько лет все живы и почему они одичали? Или это не повстанцы, а их потомки? Судя по всему, реактор удалось восстановить, но корабль так и не взлетел. Также нет связи с их родной планетой. Да и вообще, почему после первой неудачной экспедиции не прислали пару разведывательных кораблей, чтобы проверить, почему колонисты так долго не выходят на связь и все ли у них в порядке? Вопросов на самом деле еще масса.

Я хотел было спросить у Жаарра, есть ли тут какой-нибудь центр связи, как в шлеме раздался слабый треск, а затем в общем канале я услышал знакомый голос командира спецназа – капитана Луи Бастьена:

– Кшиштоф Вуйчик, Алексей Большаков, Валентина Хань, вы нас слышите?

Глава 17

Я чуть не подпрыгнул на месте. Жар прошелся по телу, сердце застучало быстро, я почувствовал прилив бодрости и даже какого-то облегчения. Все-таки мы не отрезаны, все-таки спецназовцы выжили.

– Это Алексей Большаков. Кшиштоф Вуйчик и Валентина Хань – со мной, – быстро ответил я.

Послышалось шипение помех, но через несколько мгновений они исчезли.

– Отлично, мы сузили сигнал. Судя по расчетам, вы где-то в центре корабля. Каково ваше состояние?

– Никто не ранен, если вы об этом, – произнес Кшиштоф.

– О, Вуйчик…