Контакт

Многим казалось, что человечество слишком резво взялось за постройку Машины, что каждый шаг в этом направлении необходимо было обдумать, прежде чем идти дальше. Что плохого, если сооружение Машины растянется на поколения? Тогда расходы распределятся на многие десятилетия, существенно ослабляя нагрузку на экономику планеты. Впрочем, в создавшихся условиях благоразумному совету трудно было последовать. Нелегко заниматься только одним узлом Машины, когда по всей планете инженеры и ученые буквально набрасывались на любое мало-мальски знакомое дело, если о нем упоминалось в Послании.

Других, наоборот, беспокоило, что, если с Машиной не поторопиться сейчас, потом ее, возможно, никогда так и не удастся закончить. Нынешний американский президент и советский премьер рассматривали сооружение Машины с позиций национальных интересов. Взгляды их преемников могли измениться. Кроме того, по вполне понятным личным мотивам руководители хотели бы увидеть завершение работ, оставаясь на своих постах. Некоторые даже настаивали: мощная передача со звезд на многих диапазонах была вызвана насущной необходимостью. Нас просили построить Машину не тогда, когда мы будем готовы к этому, а именно сейчас. И темп работ нарастал.

В начале работы использовались элементарные технологические процессы из первой части Послания. Контрольные испытания были преодолены с достаточной легкостью. Позже при опробовании более сложных систем у обеих стран, но чаще в Советском Союзе, случались и неудачи. И поскольку никто не знал, как работают испытуемые детали или узлы, по характеру отказа невозможно было определить место ошибки в технологическом процессе. В некоторых случаях детали изготавливались параллельно, подрядчики конкурировали в точности и быстроте работы. Если испытания проходили два компонента, то каждая страна по возможности предпочитала отечественные изделия, поэтому обе Машины не были полностью идентичными.

Наконец в Вайоминге настал день сборки: отдельные компоненты пора было собрать воедино. Начинался, по общему мнению, самый легкий этап. Можно было ожидать, что через год-другой эти работы завершатся. Однако некоторые считали, что своевременный пуск Машины и приведет к ожидаемой по календарю кончине мира.

В Вайоминге кролики оказались более сообразительными. А может, и нет. Трудно сказать. Огни фар «Тандерберда» все-таки время от времени выхватывали из тьмы очередного зверька. Но чтобы они сотнями выстраивались вдоль обочины — подобный обычай, должно быть, не успел еще дойти из Нью-Мексико до Вайоминга.

Все тут было похоже на «Аргус»: научный центр окружали десятки тысяч квадратных километров дивной, почти необитаемой природы. Только здесь Элли не распоряжалась, даже не числилась в экипаже. Просто в числе многих принимала участие в одном из самых грандиозных предприятий, о котором мечтали многие поколения людей. Что бы там ни случилось по окончании работ, открытие, сделанное на «Аргусе», явилось поворотной точкой в истории человечества.

Небесная синева разразилась подобной молнией как раз в тот самый момент, когда человечество так нуждалось в объединении. Тьма небесная, поправила себя Элли. Двадцать шесть световых лет, 230 триллионов километров. Перед лицом цивилизации, опередившей земную на тысячелетия, трудно ощущать себя шотландцем, словенцем или жителем Сычуани. Разрыв между самыми развитыми и отсталыми нациями нашей планеты не столь велик, как тот, что отделяет ее самых передовых обитателей от жителей Веги. И внезапно все неискоренимые прежде различия — расовые, религиозные, национальные, этнические, лингвистические, экономические и культурные — стали чуточку менее глубокими.

«Все мы люди», — эти слова частенько можно было услышать в те дни. Просто удивительно, как редко подобные мысли высказывались в предыдущие десятилетия… особенно в прессе. Все мы жители одной крохотной планетки и принадлежим, если пренебречь некоторыми ничтожными различиями, к одной всепланетной культуре. Трудно представить, чтобы внеземляне могли всерьез отнестись к переговорам с представителями одного или другого идеологического лагеря. Сам факт существования Послания — пусть его предназначение остается загадкой — связывал мир воедино. Это происходило буквально на глазах.

Узнав, что Элли не выбрали в экипаж, мать первым делом поинтересовалась: «А ты не плакала?». Да, она ревела. В конце концов, это естественно. И она действительно хотела бы оказаться на борту Машины. Но все-таки Драмлин куда более подходящая кандидатура, говорила она матери.