Контакт

— Но вы можете встать поближе к точке подвеса на какой-нибудь фут и вознести молитвы к Господу, дабы Он укоротил путь маятника. Ну а если окажется, что правы не вы и Бог не в ваших учениях? Скажете, козни Дьявола? А может быть, просто человеческого воображения. Откуда у вас такая уверенность?

— Вера есть вдохновение, откровение и трепет, — отвечал Ренкин. — Не стоит судить обо всех по себе. Отвергайте Господа, но ваши заблуждения не могут сокрыть от других всю Его славу.

— Конечно, все мы жаждем чудес. Чисто человеческое свойство. И наука, и религия буквально переполнены ими. Я просто прошу вас ничего не придумывать и не преувеличивать. В реальном мире достаточно поводов для благоговейного изумления. Природа куда более изобретательна в отношении чудес, чем мы с вами.

— Возможно, все мы — только путники, бредущие к истине, — заметил Джосс.

Дождавшись наконец обнадеживающей нотки, дер Хиир решительно вступил в разговор. Обменявшись натянутыми любезностями, они приготовились расставаться. Элли гадала, сумела ли достичь чего-нибудь положительного. Валериан куда более эффектно справился бы с этой задачей и обошелся бы без моих колкостей, думала Элли. Она уже жалела, что не сдержалась.

— День оказался весьма интересным, доктор Эрроуэй, я благодарю вас за это, — Джосс опять казался отстраненным, и любезные фразы доносились словно откуда-то издалека. Он тепло пожал ей руку. На пути к ожидавшей правительственной машине, возле объемного трехмерного стенда «Ложная идея о расширении Вселенной» она увидела табличку «Наш Господь жив и благоденствует. А ваш? Приносим свои соболезнования».

Она шепнула дер Хииру:

— Извини, я, кажется, только усложнила твою задачу.

— Да нет, Элли. Ты была великолепна.

— А Палмер Джосс — очень привлекательный человек. Не думаю, чтобы мне удалось сколько-нибудь пошатнуть его веру. Но тебе признаюсь — он едва не обратил меня. — Она, конечно, шутила.

11. Всемирный консорциум «Послание»

Почти весь мир поделен на участки, а то, что от него осталось, покоряется, колонизируется, делится. И вот — звезды в ночном небе… Огромные миры, которых нам не суждено достигнуть. Если бы я мог — аннексировал бы планеты; я часто мечтал об этом. Так это грустно — видеть в такой дали их чистый свет.

Сесил Джон Родс. «Последняя воля и завещание»

От столика возле окна Элли было видно, как хлещут по мостовой струи дождя. Испуганной ланью, подняв воротник, пронесся промокший насквозь пешеход. Хозяин опустил полосатый навес над лотками рассортированных по размеру устриц, служивших уличной рекламой магазина. В ресторане Chez Dieux[23], известном пристанище театралов, было тепло и уютно. Метеорологи предсказывали ясную погоду — ни зонтика, ни плаща она не захватила.

Аналогичным образом экипированный ВГ развивал новую тему:

— У меня есть приятельница по имени Мира. По профессии она экдисиаст[24] — кажется, я правильно выбрал слово? Когда она работает в вашей стране, ей случается выступать на собраниях и конференциях перед людьми разной профессии. Мира утверждает, что, когда раздевается перед рабочими — скажем на профсоюзных собраниях, — они просто звереют, выкрикивают разные нескромные предложения и пытаются выскочить на сцену. Но когда то же самое она делает перед докторами или адвокатами, те сидят как изваяния. Только иногда облизываются — так она утверждает! И я хочу спросить: чью реакцию следует считать здоровой — адвокатов или металлистов?

О том, что ВГ водит знакомство с самыми разными категориями дам, Элли знала давно. Его отношение к женщинам было достаточно прямолинейным и экстравагантным — сама Элли никогда не привлекала его интереса, это одновременно и радовало ее, и сердило, — так что любая могла отказать ему без малейшей неловкости. Многие соглашались. Но все-таки появление в этом кругу личностей, подобных Мире, было несколько неожиданным…