Контакт

— Алан Редфорд первый приблизится к излучателю, а затем Анзор Лежава установит на его поверхности комплект датчиков. Выход назначен на 18:30 по бортовому времени, Леннон и Раздолин будут вести телерепортаж, который вы увидите с гостевого балкона нашего зала…

Потное от волнения лицо Седова у иллюминатора командного пункта. Он хорошо видит, как из шлюзовой камеры медленно выплывают две серебристые, похожие на рыбок фигурки. Редфорд, плывущий впереди, слегка помахал рукой, приветствуя невидимых ему товарищей и миллионы телезрителей Земли. Чуть в стороне позади Редфорда — Лежава. Он держит в руках небольшой контейнер с датчиками.

— Все нормально, Алан, — очень тихо, почти шепотом, говорит Седов в маленькую белую таблетку микрофона, укрепленную у самых губ. — Не торопись; все идет, как надо. Ты только не торопись.

— Я четвертый. Что-нибудь новое по объекту есть? — хрипловатым голосом спрашивает Лежава. Чувствуется, что ему не по себе.

— Вас понял, четвертый, — быстро отвечает Разделим со своего поста в физической лаборатории. — Никаких изменений. Ведет себя тихо.

— Кваканья не слышно? — снова спрашивает Лежава.

— Не понял… — Разделим напряжен.

— Ты же говорил, что там лягушки, — весело говорит Лежава.

— Отставить, четвертый! — резко перебивает Седов. И добавляет мягко: — Анзор, не время. Ну, что ты, правда…

Леннон бесстрастно:

— Расстояние между объектом и вторым тридцать один метр…

— Принято, — спокойно отзывается Редфорд.

Седов у иллюминатора хорошо видит, как все ближе и ближе подтягиваются к «Протею» невидимыми течениями реактивных струй две маленькие фигурки.

— Все хорошо, Алан, — шепчет он. — Не торопись. Видишь что-нибудь?..

— Это как жидкость, — отзывается Редфорд. — Словно капля масла в воде…

— Спокойно, Алан, тормози, ты плавно подойдешь, но развернись на всякий случай…

— Я второй. Все понял. Не волнуйтесь, у нас все очень о'кэй!

Редфорд медленно, словно пушинка в неподвижном летнем воздухе, приближается к слабо пульсирующему телу излучателя и, вытянув вперед руки, смягчает и без того легкое свое прикосновение.

— Есть контакт! — спокойно говорит Редфорд.

— Принято, — отзывается Леннон.

— Совершенно твердое тело, — докладывает Редфорд. — Ничего страшного…

Оттолкнувшись от «Протея», он по инерции чуть отошел от его поверхности и развернулся в сторону медленно подплывающего Лежавы.

— Пятый, я первый, — быстро говорит Седов, — есть изменения в параметрах объекта?

— Я пятый, — тут же отзывается Раздолин, — все по-старому, никакой реакции.

Зуев на командном пункте весь сжался, съежился, словно изготовился для прыжка. Он ничего не видит, он весь в телеэкране, где блестят на фоне излучателя две серебристые фигурки.

— Поверхность твердая, — звучит в зале голос Редфорда, — но в то же время пластичная… Не знаю, с чем сравнить… Представьте себе резину, очень твердую, которую растягивают и сжимают какие-то силы внутри, — говорит Редфорд, — но блеск, как у металла, и как будто…

— Назад! — резкий, как удар хлыста, крик Седова.

Прямо перед фигурками на слабо пульсирующем теле излучателя мгновенно образовалась широкая, стремительно углубляющаяся воронка. Края ее подались вперед, заключив внутрь себя обоих космонавтов, и тут же, сомкнувшись позади них, распрямились, вновь тихо и плавно пульсируя. Там, где только что были космонавты, теперь не было никого.

Это произошло так быстро, что походило на фокус, оптический обман. И в первое мгновение никто никак не реагирует на случившееся. Все как бы ждут чего-то, то ли обратного трюка, то ли какого-то продолжения. Невозможно представить себе, что же произошло, именно из-за простоты и быстроты: словно короткий глоток — и людей нет.

Как на пружине, вскочил бледный, с перекошенным лицом Зуев.

Седов зажмурился и мгновение стоит перед иллюминатором с закрытыми глазами. Опять смотрит в иллюминатор — пустота. Ярко светящийся таинственный излучатель начинает быстро тускнеть, темнеть, погружаясь в черноту космоса, словно растворяясь в ней.

16 ноября, воскресенье. Земля — Космос

— Академик Зуев считает, что было бы неверно расценивать реакцию излучателя только как агрессивную. Хотя немедленно приняты меры для возможного активного воздействия на космическое тело… — говорит с экрана телекомментатор.

Лия быстро пересекает комнату, снимает со шкафа чемодан, начинает рассеянно укладывать вещи.

— Ты куда? — поднимает голову отец.

— В Москву, — говорит она совсем спокойно.

— Зачем?

— Не знаю…

Она садится рядом с чемоданом, перекладывает что-то, вдруг вскакивает, кидается к отцу, обнимает его.

— Папа, папочка, ну что же это такое? Ужас, ужас какой-то! Что это?

— Успокойся. — Он гладит ее по голове. — Я не знаю, что это. Откуда мне знать? Вот вернется Анзор и расскажет.

— Он вернется?! — Вопрос вырывается, как крик.

— Обязательно. Анзор обязательно вернется. Я знаю.

— Откуда?! Как это можно знать?

— Знаю… Сядь. Сейчас чай будем пить.

Он идет на кухню, ставит чайник под струю, бегущую из крана. Вот уже чайник полный, из носика течет. Старый человек стоит, закрыв руками лицо.