Контакт с другим разумом, Волгоград 93-98(версия 26.01.15)

Достоверность разговоров могут подтвердить почти 140 часов кассетных аудиозаписей и две видеосъемки. Диалоги частично уже переписаны в виде файлов, но у меня все не находилось времени, чтобы составить из них книгу – любопытнейший документ мог бы получиться… Разговоров с Иной Сферой Сознания – так обозначили этот загадочный феномен в ученом мире – не на одну сотню страниц наберется. Но здесь я буду намеренно кратким – лишь бы познакомить читателей с сутью самого контакта, потому что это ведь тоже относится к загадкам нашего городского социума.

Выход на телепатический контакт с неизвестным источником Разума произошел в конце декабря 1993 года. Члены Волжской группы Георгий Губин и Геннадий Харитонов (им тогда было лет по 26-27) экспериментировали, пробуя воздействовать друг на друга с помощью гипноза. В какой-то момент таких попыток Харитонов неожиданно вошел в состояние транса.

…Должен отметить, что все мы были неплохо осведомлены о достижениях «Группы-2» из Дальнегорска Приморского края, которой руководил А.Г. Глаз. Александр Георгиевич, обладая гипнотическими свойствами, сумел воспользоваться способом выделения из тела человека его информационно-энергетического двойника для установления телепатической связи с внеземным Разумом. Первые свои эксперименты они начали в 1985 году, а в 1990 г. на школе-семинаре «Быстропротекающие непериодические явления в окружающей среде» в Томске впервые обнародовали некоторые результаты своего эксперимента.

Особенностью этих контактов было то, что для связи использовался так называемый «посредник» – подготовленный член группы, через которого шло общение, позволявшее вести запись диалогов на магнитофон. Я лично встречался с А.Г. Глазом в Томске, имел длительные беседы с ним по технике проведения контактов, поэтому члены Волжской группы были в курсе особенностей подобного рода телепатической связи.

Когда Харитонов вошел в состояние транса (лежал на кушетке, глаза закрыты, не реагировал на вопросы-реплики), он, подняв руки, стал кистью правой руки производить движения, словно писал невидимой ручкой. Губин вставил в его пальцы карандаш, поднес картонку с листком, но из написанных каракулей можно было разобрать только одно слово. И в какой-то момент раздосадованный Гера громко попросил: «Гена, ну скажи словами!»

И Геннадий заговорил… Однако это была не его речь. Тембр голоса сохранился, но интонация, выразительность и, особенно, смысл сказанного были совершенно необычными. Беседа длилась минут 20-30, после чего Геннадий самостоятельно вышел из транса, при этом выяснилось, что он ничего из происшедшего диалога не помнил и не считал, что находился в гипнозе.

На другой день они повторили эксперимент. Вскоре экспериментаторы догадались подключить микрофон и записали беседу на магнитофон. Запись дали прослушать мне. После этого к беседам с Нечто подключился и я...

Я хорошо запомнил этот день – 7 января 1994 года. Он был не рабочим, хотя по календарю значилось – пятница. Россияне привыкали отмечать новый державный праздник – Рождество Христово. Мало кто знал и помнил, что надлежало делать в этот день, но против подаренного отдыха никто не возражал, к тому же располагала забытая причастность своевольной, вечно живущей наособицу страны к христианскому миру. Мы наконец-то узнали, что для большинства жителей планеты этот праздник – один из важнейших в году.

Снега на улицах почти не было, и вообще мало что напоминало зиму. Скорее, позднюю-позднюю осень. Повсюду стояли лужи, рыжела глиной раскисшая земля на газонах, грязь тонкой жижей покрывала тротуары, хлюпая под ногами. Там и тут во дворах валялись новогодние елки с остатками серебристого дождя и серпантина на ветках. Пелена низких туч, будто серая вата, медленно текла над крышами домов, изредка срываясь холодной моросью...

Не было праздника ни на улицах, ни в домах, ни в душах. Наоборот, внесезонная слякоть словно усилила ощущение разора по всей стране: стояли цеха и заводы, опять подскочили цены, газеты прочили дальнейший рост безработицы и обнищания народных масс, а недовольство властями выливалось в озлобление людей и повальное пьянство.

В этот день, 7-го января, я впервые должен был участвовать в беседе с неизвестным разумом, диалог с которым, а главное его содержание незадолго до этого мы прослушивали в записи на простеньком дешевом магнитофоне. Смысл услышанного потрясал воображение! В таинственном собеседнике угадывался недюжинный интеллект, ответы всегда были логичны, речь интересна, кратка и литературно почти безукоризненна. Но голос хорошо знакомый – голос Гены Харитонова. Правда, в обыденной жизни он так никогда не разговаривал! Тут явно слышались артистические нотки – особая выразительность слов, хорошая дикция, даже некоторая назидательность в интонации. Нет, Гена так не говорит!..

Кто-то неизвестный, невидимый, вел беседу, пользуясь голосом Харитонова как неким инструментом.