Контейнер «Россия»

Очевидно, что служебная переписка с солдатами группы армий «Центр», находившимися в заснеженных равнинах, была практически невозможна. Связь оборвана. Отпуск запрещен. Однако, согласно докладной записке ОКХ, дистанционные браки следовало заключать в наикратчайший срок. Что, если невеста беременна? Как быть, если подавший брачное заявление солдат погибнет на следующий день? Как, с точки зрения национал-социалистической бюрократии, объяснить близким, что бюрократические препоны сделали невозможной СВОЕВРЕМЕННУЮ регистрацию брака? Случаи отдаленного еврейского родства или закравшийся наследственный физиологический изъян признавались второстепенными по отношению к чрезвычайной ситуации военного времени.

Неверное решение во время войны

В месяц большой неопределенности, в декабре 1941 года, Марите, жене хирурга Далкена, удалось добраться до Берлина из своего провинциального городка. Она остановилась в гостинице «Фюрстенхоф» на Потсдамер-плац и отвергла домогательства лейтенанта Берлепша. Уже через три недели она об этом пожалела. Молодой офицер пал на поле брани где‐то на севере России. Она была бы его последним утешением, и если бы она знала, что он погибнет, она бы иначе оценила записку, которую он прислал ей в номер (они познакомились в мирное время на маскараде в провинциальном городке). Она бы навестила его тайно. Однако теперь было слишком поздно. Она хотела, чтобы в нем теплилась надежда. Думала не форсировать события. Молодой офицер ей очень нравился. Неверное решение во время войны.

С точки зрения исследователя сна

Исследователь сна и статистик д-р мед. Ф. Лерхенау проанализировал распределение рабочего времени за декабрь 1941 года среди высших правительственных должностей рейха.

Гитлер, предполагает исследователь, проявляет свои «лидерские качества» лишь после полноценного отдыха; во время интересного разговора, на подготовку которого было затрачено достаточно времени; перед тем, как начать говорить, он делает паузу и использует при построении речи основные риторические правила, усвоенные им в 1919 году. Все эпизоды переутомления, спешки, импровизации необходимо вычитать из «рабочего времени». В сумме, с понедельника, 1 декабря, по среду, 31 декабря (при этом дни со среды, 24 декабря, и до конца месяца можно тоже вычесть, поскольку к тому моменту всё уже было решено), время Гитлера можно поделить следующим образом: четыре с половиной часа (ВРЕМЯ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ) и шесть с половиной часов (ВРЕМЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ). Если бы Гитлер думал взвешенно, а не принимал решения на горячую голову, больше спал, особенно в утренние часы, то на размышления и принятие решений ушло бы до семи дней. Это, как считает Лерхенау (ни один из его коллег не разделяет подобной точки зрения), привело бы к следующим результатам: не была бы объявлена война США, русский фронт к 3 декабря отодвинулся бы на 145 км назад, к Вязьме (что и случилось чуть позже, в январе), были бы приложены усилия по достижению сепаратного мира с Советским Союзом посредством контактов в Швеции, усилия сосредоточились бы на превращении города Линца в музей фюрера под открытым небом, что вызвало бы у Гитлера позитивные эмоции и чувство удовлетворения, характерные для рождественской поры, был бы наложен запрет на преследование расовых врагов (с учетом того факта, что нейтральные наблюдатели и международная общественность стали бы контролировать выполнение этого запрета после мирного соглашения 1942 года). Лерхенау, как он заявил на научной конференции в Принстонском университете, основывает свои утверждения на том, что уже во время фестиваля в Байройте в 1940 году Гитлер считал, что война проиграна. Понадобилось еще некоторое время на то, чтобы Гитлер, потрясенный событиями декабря 1941 года, снова испытал это ощущение.

Из клятвенных заверений очевидца событий Николауса фон Белова

Я входил в близкое окружение фюрера и имел возможность судить о его внутреннем мире, о местах, где он принимал решения. Тому, кому он пожимал руку, и тем, мимо кого он проходил, было совсем незаметно, что происходило в его душе. Под «близостью» я понимаю временное измерение, а не просто физическую близость («близость, при которой чувствуешь запах другого»). Наблюдение за тем, как он себя вел в определенное время суток («близость как мера времени»). Освободившись от дневных забот, по ночам вокруг фюрера в креслах сидят его приближенные. А в иной день Гитлер собирает своих сотрудников рано утром. Так человек и познается. «Второе пробуждение», то есть пробуждение уже после подъема, умывания, одевания, у рейхсканцлера нередко продолжалось до полудня. Мы, адъютанты, всё время подле него. Мы беспокоили его даже меньше, чем его собака, которая всегда требовала внимания, пока мы практически незаметно работали на ее хозяина.