Контекст. Раз

– Ой, – махнула рукой Анна-Мари. – Муж новый, но за ним нужен глаз да глаз. А бар – это так, одно название в этой части нашего азиатского округа. Сначала я купила половину этажа, в два раза больше нашего сегодняшнего бара. Когда я его начала выкупать, то при дневном свете он выглядел так, что казалось, что здесь всё разваливается – всё зависит и от освещения тоже. Но не рассчитали с деньгами. Сделать приличный ремонт и то нам всё не удаётся. Пришлось вторую половину сдать в аренду, но и это не спасает. Здесь не хватает хорошего света и музыки. Стоит сделать приличный ремонт, правильно установить свет, включить модную музыку, запустить сюда пару хорошеньких девочек и это была бы совсем другая история. Для этого пришлось бы сюда нехило вложиться, но деньги бы потекли неплохие. Что-то вроде небольшого клуба. К сожалению, деньги закончились раньше, чем мы сообразили, что не потянем таких расходов. Так что мы прибрали верхний слой грязи, немного потратились на ремонт для отвода глаз, и открылись, чтобы не влезть и дальше в неподъёмные долги. Что нам ещё оставалось делать?

Она расслабилась и готова была и дальше выкладывать все подробности своей новой семейной жизни, если бы почувствовала, что наш диалог теплеет.

Я перевёл взгляд за стойку и с видом скучающего слушателя широко улыбался магрибской физиономии на фоне выставленных бутылок с напитками. В ответ – абсолютное спокойствие, он даже глазом не моргнул. Думаю, его любопытство по отношению к моей персоне и её роли в жизни его сегодняшней жены проявится в полной мере уже после того, как я покину помещение их бара. Пока же – полный ноль! Словно я – муха на крышке из-под кока-колы! Хорошая выдержка для бармена. Весьма ценная профессиональная черта.

Я ломал голову в поисках подходящего ответа для Анны-Мари. Такому, чтобы не давать ей ни шанса увидеть на моём лице интереса к продолжению откровенной беседы. Классическое колебание. К примеру, можно было бы порасспросить, не нарожала ли она детей и как их зовут. Или посоветовать, что в том углу, где девчонки до сих пор потягивают пиво, хорошо бы установить небольшую эстраду, а напротив – какой-нибудь музыкальный автомат, или стол для бильярда. Или хотя бы выразить хоть какое-то участие к ней фразой: «Надеюсь, у вас всё наладится».

С видом человека, плохо разбирающегося в подобных сложных жизненных ситуациях, я издал глухим голосом что-то вроде «М-да». Похоже, Анна-Мари не слишком это вдохновило на последующие душевные излияния, поскольку она кивнула, встала и неспешно направилась к стойке – досматривать дальше телек. Зря я её обидел. А всё потому, что не ожидал её встретить именно здесь. И мне действовал на нервы и её новый муж.

Я отпил колу из стакана. Обмениваться взглядами с магробарменом у меня не было никакого желания. Поэтому, чтобы не буровить взглядом обшарпанные стены, мне пришлось переключиться на двух пивохлёбщиц, которым вряд ли исполнилось по двадцати лет. Одна – длинноволосая брюнетка. Волосы цвета грязного нефтяного пятна она связала в тугой конский хвост на затылке; её профиль с чересчур уж выдающимся вперёд подбородком тоже не придавал её силуэту особого шарма. Вторая – такая же круглолицая, как и моя, оказывается, знакомая официантка этого бара, выглядела немного старше своей подружки, но тоже предметом моего интереса стать не могла. Сплошная экзотика, но на пип-шоу это не походит. Впрочем, согласен, аналогия неудачная.

Я перевёл свой взгляд на окно. Там тоже не происходило ничего особенно интересного. Только пошёл дождь. Да уж, не вовремя. С учётом того, что у меня моется машина. Интересно, как там отдыхается на Сейшелах моему другу Лугарини? Я поймал себя на мысли, что назвал его другом. А разве это было не так?

Сандро Лугарини – очень интересный типаж корсиканского политика. Он на десять лет младше меня. Я очень люблю свою работу, а потому нередко пашу как чёрт в аду, но его энергии и работоспособности можно было только позавидовать. Хотя в моих жилах течёт корсиканская кровь в небольшом количестве, но он – чистой воды корсиканец. Сандро родился в небольшом селении Винья-ди-мунтанья.

Винья-ди-мунтанья. Если перевести с корсиканского – «Горная лоза». Это почти в центре гранитного хребта острова. Раньше попасть туда было очень непросто. Лишь одна узкая серпантинная тропа (сегодня – узкая полоса асфальта), которую время от времени засыпают падающие со склона горы коварные камни, а снежными зимами иногда заваливает метровым слоем снега, соединяет деревню с остальной Корсикой. По словам местных жителей, ещё в прошлом веке на эту тропу жизни свалился такой громадный и прочный валун, что пришлось от него избавляться с помощью военных подрывников.