Континуум два зет (сб. из периодики)

С профессиональным интересом он приблизился к экрану, на ходу налаживая цветную кинокамеру, с которой не расстался даже здесь.

Радиоастроном схватился за голову:

— Бог ты мой! Выходит, корабль у границ Солнечной системы. А мы даже не испытывали ускорения…

А Пилот неотрывно смотрел на чашу параболоида, ясно проецирующуюся на экране инвертора. По краям чаши рвались языки протуберанцев. Из параболоида несся мощный поток энергии, подобный широкой реке.

Подавленные неудержимостью движения Пришельца, земляне должны были бы чувствовать себя ничтожными букашками, не способными изменить что-либо. Но Пилот испытывал совсем другое.

— Ух и тяга! — восхищенно бормотал он. — Не менее двух миллиардов киловатт на тонну массы покоя. Да за такое зрелище жизнь отдать можно.

Земля осталась далеко, превратилась в астрономическую абстракцию. А в душе Пилота не было ни сожаления, ни горечи, ни страха. Перед ним лежала дорога в Большой Космос, о котором он мечтал с детских лет. Его глаза сверкали, губы шевелились, как будто он произносил про себя какую-то клятву.

Пилот так ушел в себя, что не заметил, как бесшумно выпятилась стена, образовав полусферу. Она лопнула, а стена превратилась в идеально гладкую. Зато в зале остались странные механические существа. Выстроившись полукругом, они нелепо взмахивали гибкими манипуляторами, смешно дрыгали членистыми ногами, напоминая больших кузнечиков. Получив неслышную команду, они исчезли и вскоре появились вновь, неся знакомые людям контейнеры, в которых хранились запасы продовольствия на СЗЛ-27. Свою ношу «кузнечики» сложили у ног Стюардессы, будто понимая, что именно она распоряжается едой и питьем.

Увидев пищу, истомленные пленники принялись открывать термосы, коробки, наполнять чашки ароматным бульоном. Роботы сразу же исчезли.

Кто-то тронул за плечо размечтавшегося Пилота. Тот не заставил себя долго ждать и присоединился к обедающим.

Неуловимо меняясь, обстановка в зале все больше и больше стала напоминать уютный салон лайнера, поглощенного ныне чревом Пришельца. Те же кресла. Те же светильники, изливавшие мягкий свет. Возникли даже очертания двери, ведущей в рубку управления СЗЛ-27. Казалось, несколько шагов — и вновь очутишься у знакомых приборов, послушно прокладывающих курс к Луне.

Но все понимали, что это только иллюзия, мираж, навеянный Пришельцем, и потому было вдвойне тягостно. Занятые едой, люди молчали. Наконец Кибернетик откинулся на спинку кресла и удовлетворенно сказал:

— Контакт, по-моему, налаживается. Стоило Секретарю заикнуться, что он умирает с голоду, как механические «кузнечики» доставили нам все наши припасы. — Он помолчал. — Интересно, а что, если попросить еще о чем-нибудь? Например, о том, чтобы нам разъяснили, какой цивилизации принадлежит этот корабль?… Или о…

Кибернетик запнулся. Его товарищи со странно напряженными лицами смотрели в одну сторону — на центр Эллиптического пульта. И Кибернетика что-то заставило повернуть туда голову. Все предметы и аппараты оставались на своих местах. Никто и ничто не появлялось. Но чувствовалось присутствие неведомой силы, почти гипнотически действовавшей на людей. Окружающее расплывалось, теряло реальные очертания, будто постепенно погружалось в густой туман. И тут в сознании каждого возникли удивительные картины — с такой ясностью и четкостью, какие никогда не бывают во сне… Пришелец предстал как бы в поперечном разрезе. Зал, где находились они, примыкал к носовой полусфере. А перед ней на километровых фермах был смонтирован вогнутый сегмент — защита от излучений, возникающих при субсветовом движении. В корпусе Пришельца можно было насчитать двенадцать палуб и этажей. В верхних находились механизмы, приборы и аппараты, в средних располагались бесчисленные залы «экспонатов». В кормовых отсеках высились конусовидные реакторы. Видимо, в этих громадах и рождалась энергия, позволявшая кораблю свободно бороздить галактические просторы.

Но вот картины погасли, «туман» рассеялся. Как бы просыпаясь, все задвигались в своих креслах. Несмотря на необычность «сеанса», Пилот испытал даже некоторое разочарование: он не увидел ничего принципиально нового: те же средства защиты, те же реакторы, пусть и питающиеся неизвестной энергией. Наконец, привычные палубы и этажи. Не того ожидал он от сверхвысокой цивилизации, способной создавать звездолеты. Он поделился своими сомнениями с Кибернетиком. Тот пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:

— А почему мы не увидели зал Эллиптического пульта, где мы находимся? Не показали нам и киберсистемы, управляющей кораблем. Что-то тут не так, я думаю. Подождем дальнейших событий.

Но то, что случилось через несколько минут, превзошло даже самые мрачные предположения. В сознании людей зазвучал Голос. По мере того как они постигали смысл нечеловечески бесстрастного монолога, их охватывало все большее и большее отчаяние.