Контора

Они прошли в главный корпус, минуя университетскую охрану. Загорелый короткостриженый Беккер в лице работника местной службы безопасности препроводил их в огромную лекционную аудиторию, обставленную по последнему слову техники, и указал места, предназначенные председательской коллегии.

– Сегодня мы важные шишки! – похлопал по плечу Вульфа Гловер, устраиваясь в удобном кресле за длинным столом в первом ряду.

Слушатели постепенно заполняли свободные места. Школьники и студенты, состоявшиеся врачи и научные деятели, бизнесмены и политики – кого только не было в разношерстной толпе, перемешавшейся в большом плавильном котле умов и мнений. Вульф подивился демократичности публики. Все переговаривались вполголоса, без утайки обмениваясь информацией и ожиданиями о заявленных докладах и их тезисах.

Стейнбек появился перед самым началом. Без тени стеснения вклинился между Орье и Гловером, швырнув на стол несколько листов электронной бумаги с программой докладов и большой пластиковый стакан с соломенной трубочкой, содержимое которого пролилось на стол. До рецепторов Вульфа донесся запах хорошего крепкого кофе, щедро приправленного коньяком. Тяжело было сказать наверняка, какое процентное содержание ингредиентов в напитке.

– Так, ну что тут у нас? – крякнул он, с недовольным видом усаживаясь в кресле. Просмотрев список докладов, он злобно скривился. – Опять весь день коту под хвост, а ведь мог бы сгонять партийку в гольф вместе с Бобом Андерсоном и Биллом Клаффлином. Выбил бы пару грантов для университета своей счастливой клюшкой. Есть такие, кто их не знает? Не последние люди, хочу вам сказать, сенатор и вице-президент! Не сходят с экранов, что поп-звезды и популярные ток-шоу, которые так обожает моя дура-жена. А я маленькая птичка тари на службе у престарелых крокодилов. Выуживаю гниющие куски треволнений из бездонных алчных пастей, пожирающих тучное тело нашей великой страны. Я слышал, что один из них по завершении голосования за развертывание военного корпуса в Арктике сказал невзначай: «Переживаю за наших парней. Что-то мне грустно и тревожно на сердце. Позовите-ка хорошего психолога!» На мое счастье, их секретари, похоже, не знают разницу между психотерапевтом и психиатром. Так и познакомились.

– Похоже на паршивый политический анекдот, – буркнул Вульф.

Гловер подлил масла в огонь:

– Ваша правда, профессор! Раньше лучшими психоаналитиками политиканов были бурбон и кокаин. Теперь же весь свет медицины у них в наемных шутах.

– Дело говорите, молодой человек. Не желаете ли кофе?

Орье в сердцах стукнула кулаком по столу:

– Профессор, вы на полном серьезе считаете, что происходящее не стоит вашего дражайшего внимания? Настолько, что нарезались как свинья еще до начала форума? Вы жалкий человек и не заслуживаете почетного звания! Возможно, для молодых ученых это самый важный момент в жизни. Шанс показать свою работу обществу. Найти первых инвесторов. Понять, что все не напрасно. А вы здесь будто бы номер отбываете. Отвратительно!

Стейнбек громко рыгнул, а затем широко зевнул, похлопав себя по внушительному животу.

– Милочка, любая хорошая идея как сорная трава, а сорная трава всегда пробьется к свету. В наши годы никто не нянчился с сопливыми студентами на форумах, научных кружках и прочих панибратских мероприятиях. Были заслуженные великие умы, а молодежь лизала им задницы, чтобы из переваренных остатков вчерашних мыслей почерпнуть хоть немного мудрости и опыта. Уж так устроен мир! Взгляните хотя бы на эти три юные недоразумения, – он указал на студентов, готовившихся представить первые доклады. – Что они могут дать обществу? Очередной профанский желчный пост на социальной виньетке? Новую идею для флешмоба на просторах инфосети? Не смешите меня! Весь их вклад в современную науку заключается в изобретении новых способов мастурбации.

– Если не слушать, то и не услышите, – сказал Вульф, но Стейнбек отмахнулся. Он был мало похож на того человека, которого Алекс встретил в кафетерии Конторы.

Слегка нервничающий докладчик в дешевом костюме-тройке вышел к трибуне, пока его пухлый кудрявый товарищ расставлял на стенде систему сообщающихся сосудов с вязкой прозрачной жидкостью, а третий – заросший редкой клочковатой бороденкой юноша со славянской внешностью – настраивал слайд-шоу на инфопаде, подключенном к голографическому проектору.