Контора идёт по следу

Ловко манипулируя марксистской схоластикой, жонглируя лозунгами и совдеповскими постулатами, Богомолец на примере гималайских йогов доказывал, что Советская власть, раскрепостившая человека, создала все предпосылки, чтобы он жил 200, 300 и даже… тысячу лет!

Статьи получились бунтарские, звучали вызывающе.

Научные мужи в Киеве были потрясены наглым посягательством какого-то местечкового выскочки на их священное право отмерять человеку прожиточный минимум в восемьдесят-сто лет.

Но недаром Богомолец обладал безошибочным нюхом в вопросах политической конъюнктуры.

Несмотря на то, что тезисы, изложенные в статьях Сан Саныча, были также фальшиво блестящи и ненадежны, как елочные игрушки, он заставил окружающих не только обратить внимание на себя, но и поверить в то, что ему доступен рецепт эликсира долголетия!

И если научные круги Украины, рассмотрев в авторе ловкого иллюзиониста, встретили публикации Богомольца в штыки, то читатели из числа местной партийной номенклатуры, как укрощенные звери, стояли на хвостах и водили за пассами новоявленного мессии подрагивающими языками, с которых стекала слюна умиления…

Богомолец, просвещенный провинциал, опубликовав свои опусы в центральном республиканском издании, безусловно, рисковал. Размеры ставки колебались в пределах от 10 лет лишения свободы до высшей меры наказания — ведь в качестве материала для исследования были взяты йоги, которые в представлении общественного мнения были то ли шаманами-шарлатанами, то ли отшельниками-тунеядцами, чурающимися общественно полезного труда.

Но, как видно было из аргументации автора, запредельные ставки его не пугали. Безапелляционный тон и бескомпромиссная уверенность статей внушили читателям из числа партноменклатуры мысль о правоте Богомольца. К тому же он — врач, а значит, человек сведущий!

Действительно, Сан Саныч имел один шанс из миллиона и тем не менее сумел его реализовать, доказав, что обладает безошибочным чутьем, мгновенной ориентировкой, напористостью и неразборчивостью в средствах для достижения намеченной цели, а самое главное — знанием человеческой психологии. Если конкретнее — психологии вождей.

Вскоре Александр Александрович был вызван в Москву и принят в Кремле самим Сталиным, питавшим слабость к нестандартно мыслящим людям.

Вождь, отдавал себе отчет, что автор, преследуя цель произвести наибольшее впечатление, мог преувеличить «прожиточный минимум». Поэтому спросил без обиняков, до какого предела собеседник может гарантировать реальное продление жизни человека. Не моргнув глазом, Богомолец ответил:

— Реально — до ста пятидесяти лет, товарищ Сталин!

— Надэюсь, рэзультат вашего труда появится нэ через сто пятьдесят лэт? — пошутил вождь.

— Много раньше, товарищ Сталин… Но я лишь в начале пути, необходимы помощники, лаборатории, финансирование…

И Богомолец умолк, скромно потупив взгляд.

— Отказа вам нэ будет ни в чем!

* * *

Авантюрный прожект Богомольца соответствовал представлению Вождя о сроке своего пребывания на земле, как ключ — родному замку.

Сталин и Богомолец остались довольны друг другом, пожали руки — и последний никогда об этом потом не пожалеет, ибо его звездный полет после этой встречи растянется почти на 20 лет. Можно уверенно констатировать: знакомство Богомольца со Сталиным было не просто счастливым случаем, это была судьба!

Их рукопожатие дало импульс развитию геронтологии для вождей — науке, которой в последующем посвятил всю свою жизнь Богомолец. Но главное было в другом: замахнувшись на продление жизни Сталину, он заложил камень в фундамент своей карьеры…

О том, что ему удалось поймать Бога за бороду, Богомолец понял по возвращении в Киев, когда получил в свое распоряжение необходимое оборудование и многочисленный квалифицированный персонал: целый научно-исследовательский институт для проведения изыскательских работ.

В 1929-м, через год после встречи в Кремле, Богомольцу был выплачен второй поощрительный аванс — он стал действительным членом Академии наук Украинской ССР.

Тем самым вождь скромно намекал своему протеже, что для возведения светлого здания коммунизма на Земном шаре ему позарез нужны те самые сто пятьдесят лет, а за ценой он не постоит…

В последующие годы звания и должности, ордена и премии, машины и госдачи, квартиры в Москве и Киеве будут сыпаться на Богомольца, как из рога изобилия.

В 1930 году он — президент Академии наук УССР; в 1932-м — академик АН СССР; в 1937-м — депутат Верховного Совета СССР; в 1941-м — лауреат Сталинской премии; в 1944 году — Герой Соцтруда…

Однажды поймав вождя за фалды френча и пообещав ему жизнь длиною в сто пятьдесят лет, Богомолец сумел не только доказать свою незаменимость, но и удерживать Сталина подле себя восемнадцать лет, превратившись, — редчайший случай! — в его наперсника. Этому способствовало и то обстоятельство, что список дел Хозяина пополнился еще одним — амурным…