Читаем Контора Кука полностью

Так он сказал себе, прочитав книгу… и вот ещё большой вопрос — ещё больший то есть, что бы он сказал, прочитав другую книгу…

А вот эту самую , если мы её с вами, конечно… то ли прочтём, то ли напишем…

Ну, хотя бы потому, что он не находил, да и не искал себя после своего «инсайта» в литературе любой степени художественности… Только в научной или научно-популярной, тут уже порой трудно было провести чёткую грань, и в последнее время Паша перед сном читал «Путь к реальности» Роджера Пенроуза, скачав её из сети в формате djvu — вот там он теперь периодически чувствовал себя как дома.

Дело было не столько в перекличках, скажем: d'ej`e vu (per se) — и формат файла или Zeitlupe — и лупы, кликнув на которую увеличивают размер шрифта, сколько в содержании текста, который Паша, впрочем, действительно увеличивал всё больше и больше, потому что перед сном глаза видели хуже, слипаясь…

Но пребывание, хотя бы и короткое, в этой книге — в самых разных её местах… давало Паше если не полное объяснение того, под какой такой «подол» он тогда заглянул, то чувство, во всяком случае, относительной безопасности — «радости, что всё в надёжных руках»…

После чего он мог наконец уснуть, а там уже начиналось что-то похожее на его университетские сны, когда… особенно в горячее время сессий — в коротких разорванных сновидениях Паша тогда нередко становился значком в тексте учебника…

Да-да, лямбдой, мю, пси, сигмой, этой, каким-нибудь там коэффициентом в уравнении, или элементом матрицы, или тензора, или просто даже значком — дивергенции, лапласианом, да мало ли чем ещё… Он смутно помнил и то, как, выскочив с лёгким щелчком за скобку определения сопряжённого оператора [Ax, f] = [x, A*f], пустился порхать по тексту учебника тополиной пушинкой, присаживаясь то на одно, то на другое равенство…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное