Конторщица 3 (СИ)

— Лида, — сказал он, видимо, решив не ходить вокруг да около, — ты работаешь на этой должности недавно, позволь дать тебе небольшой, так сказать, дружеский совет…

— Конечно, — лаконически ответила я, с сожалением оторвавшись от вкуснейшего домашнего борща (похоже нормально пообедать он мне не даст).

— Лида, ты очень красивая женщина, и я понимаю, как тебе сложно на новой работе, где все только и норовят чтоб подгадить, навредить...

— Да уж, — грустно вздохнула я, между тем, активно работая ложкой (сейчас это всё прелюдия, так что пока товарищ Иванов раскачается, я успею хоть борщ доесть).

Не успела.

— Лида, — опять вздохнул товарищ Иванов и даже отложил вилку, которой он усиленно до этого ковырял селёдку под шубой. — Тебе необходима моя помощь. Нужно сильное мужское плечо. Ты сейчас делаешь очень серьёзные ошибки. Которые потом ой как аукнутся.

Заметив мой взгляд, Эдичка чуть смутился и подкорректировал свой спич:

— Нет, ты не подумай, ты очень умная, Лида. Грамотная, сведущая. Мало кто из женщин может с тобой сравниться.

Я изобразила польщенный вид.

— Но вот опыта у тебя из-за молодости пока маловато…

— Что ты имеешь в виду? — ледяным тоном перебила его я (просто по психотипу Лидочки в этом месте она должна была обязательно обидеться, поэтому сильно выходить сейчас из образа никак нельзя).

— Ну, вот хоть бы те же путёвки, — проникновенно заглядывая мне в глаза, мурлыкающим голосом заговорил Эдичка (это напомнило мне как цыганки на вокзале задуривают бедолагам головы, чтобы выманить все деньги). — Ты понимаешь, что наделала тут массу ошибок?

На всякий случай я пожала плечами, мол не очень понимаю, но продолжай.

— Распределение путёвок по санаториям и домам отдыха.

— И пионерские лагеря для детей сотрудников, — добавила я.

— Черт с ними, с лагерями этими, — отмахнулся Эдичка, — пионерские лагеря — это ерунда. Я же тебе сейчас о серьёзных вещах говорю.

— Не понимаю, — вздохнула я и, улучив момент, зачерпнула ещё ложку борща.

— Насколько мне известно, сейчас поступили путёвки в хорошие санатории и курорты. Но их мало. Всего восемнадцать штук.

— Двадцать две, — поправила я, очередной раз удивившись такой осведомлённости.

— Нет, Лида, восемнадцать, — покачал головой товарищ Иванов. — Те путёвки, которые по Поволжью — тоже ерунда…

— Ну почему ерунда? Там хорошие санатории для лечения почек и желудка. Там вода уникальная.

— Вот видишь, Лида, — снисходительно покачал головой Эдичка, — ты совсем не разбираешься. Те, что по лечению — особого значения для нас с тобой не имеют, тем более в те края. Я же с тобой сейчас хочу поговорить об остальных восемнадцати. Тем, которые в Крым, Сочи и Абхазскую автономную республику.

— Ещё в Анапу, — уточнила опять я.

— В Анапу там всего одна путёвка, в Дом матери и ребёнка, это тоже не интересно. А вот остальные курорты у моря — это мощный ресурс. Ты мне вот скажи, зачем ты Смирновой путёвку в Алушту дала?

— Чтобы она отдохнула, — я отложила ложку. Таки покушать не вышло.

— Ну так и дала бы ей путевку под Ульяновск, или под Чебоксары. Пусть едет и отдыхает.

— Но у нее всё нормально с желудком и почками, — ответила я, — ей в общем отдохнуть надо, нервы ещё неплохо подлечить, на море покупаться, позагорать…

— Да какое тебе дело до её желудка и почек! — рассердился на мою непонятливость товарищ Иванов. — Пусть бы сидела в лесу под Чебоксарами и радовалась, что хоть что-нибудь дали!

Я промолчала, наблюдая за развитием событий. Мне было интересно, как далеко он готов зайти.

— А старичку этому, Гребнёву, ты зачем в Пицунду двойную путёвку дала? Да ещё в «Колхиду»! Ладно ещё Смирнова, ладно, я понимаю, эта хоть крутится около тебя, подружайку изображает, но вот ты мне скажи, Лида, как можно было просрать такую путёвку и отдать её какому-то простому рабочему?

— Валерий Маркович со своей женой в комсомольском стройотряде там познакомился, а у них серебряная свадьба скоро, вот они и хотели вспомнить молодость. Да и подлечиться заодно…

— На кой тебе его биография! Подлечиться! Зачем ему лечиться? Ему уже шестой десяток! Ему не лечиться, ему к земле привыкать надо!

— Он хороший мастер-наладчик, у него Почётная грамота…

— Лида! Ты меня слышишь?! Я тебе говорю о другом! О другом! Плохо, что ты сердобольная такая и любой Гребнёв тебе на уши присесть может. Но думать хоть немного надо! Дала бы ему путевку в Удмуртию, пусть сидят там с супругой и вспоминают молодость.

— Но он мечтал в Пицунду…

— Лида! Послушай меня. Все хотят в Пицунду. И есть люди, которые за такую возможность будут тебе очень благодарны.

«Вот же гад!», — невольно восхитилась я, а вслух сказала:

— Что за люди?

— Это не важно, — воспользовался моей «покладистостью» товарищ Иванов, наклонился ко мне ближе и, обдавая запахом рыбы с луком, жарко зашептал, — сколько у тебя ещё путёвок осталось? Ты мне списочек к концу дня дай, а я с нужными людьми переговорю. Завтра списочек верну. Денежки через три дня пойдут, сможешь себе даже шубу купить. И все хорошо будет…

— Но отчётность…

— А это уж моя забота, — подмигнул Эдичка. — Так мы договорились?