Конторщица-5

– Подожди, Света, – попыталась вспомнить я, – разве сбор макулатуры у вас на субботу назначен? По-моему, на родительском собрании классная руководительница говорила, что во вторник всё будет.

– Ну и что, что во вторник! – закричала Светка, – просто мы хотим собрать наперёд побольше макулатуры, а во вторник же все побегут собирать, и мы сможем только немножко. А нам надо, чтобы у нас больше всех было. Мы должны получить первое место в соревнованиях! Как ты не понимаешь этого!

– Света, но и ты пойми, у вас будут и пионеры собирать, не только вы, – попыталась вразумить упрямого ребёнка я, – ты хоть соображаешь, что здоровый семиклассник один унесет столько макулатуры, сколько вы всем классом?

– Пионеры будут металлолом собирать, – чуть насмешливо, словно неразумному дитяти, объяснила мне Светка, – а макулатуру – только октябрята.

– Но ты же ещё не октябрёнок даже…

– Ну и что! Ты что, не понимаешь разве?!

– Извини, не понимаю, – призналась я, – объясни.

– Если у нас будет первое место за сбор макулатуры и грамота, то, когда нас будут принимать в октябрята – все захотят в мою звёздочку. И я выберу самых лучших.

– Света, но ты же не одна будешь собирать макулатуру? И другие ребята будут.

– Да! – запальчиво огрызнулась Светка, – еще со мной будет Толька Куликов, Санька, Мишка и Васька из третьего дома.

– О! Да ты с Куликовым пакт о примирении заключила, я смотрю? И с третьедомовцами?

– Да! Заключила! – вскинулась Светка, – они поддержали мой план. И они тоже хотят себе лучших ребят в звёздочки отобрать.

– А как макулатуру потом делить будете? Первое место же одно только.

– Ты совсем ничего не понимаешь, – вздохнула Светка, изумляясь моей непонятливости, – мы будем работать группой, впятером, займем первое место и получим грамоту, а когда станем октябрятами каждый из нас возглавит свою звёздочку!

– Света, а если вас всех в одну звездочку определят? – удивилась на такой гениальный рейдерский захват юных октябрят я. – И что тогда?

– Ну тогда командиром буду я!

Римма Марковна, которая молча и терпеливо слушала наш спор, наконец, не выдержала и поставила точку в дискуссии:

– В общем так. В субботу с утра в Малинки поедем все, а вернемся в воскресенье, – проворчала она. – И нечего свои аферы на выходных проворачивать.

– Но я вообще-то планировала в субботу сходить в парикмахерскую, – возмутилась я.

– Ничего не знаю! Яблоки собирать надо. И грибы.

Этот день ничем не отличался от других рабочих дней в депо «Монорельс»: туда-сюда сновали рабочие и конторские служащие, а в директорском кабинете, как всегда по четвергам, шло рабочее совещание. Обычно сначала Иван Аркадьевич начинал из самых важных объявлений, затем прогонял по рабочим вопросам.

Однако сегодня привычный порядок был слегка нарушен.

– Знакомьтесь, товарищи. Это – Кашинская Татьяна Сергеевна, – представил Иван Аркадьевич хрупкую миловидную женщину в скромном сером костюме, которая застенчиво покраснела при упоминании её имени.

Все с повышенным интересом принялись разглядывать новенькую.

– Товарищ Иванов пока поработает на месте Мунтяну. Там как раз нужно технику безопасности подтянуть, а вот коммунистической агитацией и пропагандой у нас теперь займется Татьяна Сергеевна.

Народ с жадным любопытством впитывал подробности.

– Татьяна Сергеевна, это Лидия Степановна Горшкова – кивнул на меня Иван Аркадьевич. – Она ваш непосредственный руководитель. Все рабочие вопросы будете решать с ней.

– Очень приятно, – мило улыбнулась я.

Кашинская чуть робко вернула мне доброжелательную улыбку.

«Сработаемся», – мелькнула у меня мысль.

– Иван Аркадьевич, – на всякий случай уточнила я, – получается это направление обратно мне возвращают?

– Да, приказ будет сегодня, – коротко кивнул он и переключился на другие насущные вопросы.

После окончания совещания я подождала Кашинскую и предложила ознакомить её с коллегами и вверенным ей фронтом работ.

Сначала мы прошлись по всем кабинетам, где я представила её сотрудникам конторы, затем повела в промзону. Правда показала лишь издали, водить по грязным цехам в её белых туфельках на высоком каблуке показалось мне негуманным. Вот завтра как раз буду там акты подписывать и её заодно возьму. Нужно только не забыть предупредить, чтобы взяла старую удобную обувь (гибель моих апельсиновых лоферов я не могла забыть до сих пор). Хорошо, что мы женщины и понимаем друг друга.

В кабинете Лактюшкиной пришлось краснеть – там, как обычно, шла бойкая торговля косметикой. Я укоризненно взглянула на Репетун, мол, чего в первый день перед новенькой палишься, но та сделала большие невинные глаза и воодушевлённо предложила:

– Девочки! Как хорошо, что вы сейчас заглянули! У меня как раз новые кремы для лица и рук есть. Польские. Есть еще тени, и они с перламутром!

– О! Тени! А какой цвет? – живенько включилась в обсуждение Кашинская, и у меня отлегло от сердца – наш человек.

Репетун тут же защебетала, остальные бабоньки окружили и стол, и новенькую, и принялись наперебой расхваливать косметику, саму Кашинскую, Лактюшкину, меня и заодно всю нашу контору депо «Монорельс».