Конторщица

– Женщина, вы не поможете мне лямку рюкзака на плече поправить? – спросила я. – Сама не справлюсь.

Я показала ей вторую руку в гипсе.

– Да как ты всю дорогу стоять с сумками и в гипсе будешь? – охнула женщина. – Садись, давай, обратно.

Та что-то еще возмущалась, но, увидев мой гипс, с ворчанием заткнулась. Теперь уже симпатии людей явно перешли на мою сторону, а на золотозубую тетку понеслись упреки. Наконец, пришла контролерша, ловко протискиваясь толстыми боками между пассажирами, бдительно проверила у всех билеты. Когда все оказалось правильно, контролерша вышла обратно на перрон, а мы поехали.

Я ехала сидя и, клацая зубами на кочках и поворотах, тихо радовалась, что моя идея с гипсом пришлась очень даже кстати, иначе не знаю, как бы я с непривычки выдержала подпрыгивать на ухабах, стоя в течение полтора часов. Но остальной народ не обращал внимания на такие мелочи, все разговаривали, общались, а какой-то развеселый мужичок сзади травил бесконечные анекдоты, и вся задняя площадка поминутно взрывалась гомерическим гоготом.

Мы всё ехали, ехали, периодически останавливались, в автобус набивался еще народ, и еще. Я не представляла, куда они все вмещаются, очевидно, автобус растягивался в соответствии с количеством пассажиров.

Дорога петляла промеж начинающих зеленеть полей, на обочинах росли ряды старых тополей и аутентичных березок.

В автобусе стало жарко и кто-то предусмотрительно открыл люк. Сразу же несколько теток, включая и ту, с золотыми зубами, заорали, что им холодно и сквозняк. Вспыхнула небольшая перепалка, которая закончилась безоговорочной победой теток. Так мы и ехали, в тесноте и духоте, зато с анекдотами и весело.

Я совершенно не знала, где моя остановка. Спросила соседку рядом.

– Сперва я выйду, – сказала она, – твоя – следующая.

И вот, наконец-то, я, потная, с дрожащими руками, вытискиваюсь из переполненного автобуса вместе с рюкзаком и авоськой. Фух! Можно выдохнуть.

Автобус, весело щелкнув на прощанье дверью, задребезжал дальше, а я, закинув рюкзак на плечи и прихватив в "здоровую" руку авоську, стою на остановке и тупо не знаю, куда идти. Из автобуса вышла я одна, так что все мои надежды выяснить, где находится дом Скобелевых, у попутчиков, растаяли, как предрассветный туман.

И что же мне теперь делать?

Деревня Красный Маяк разбегалась от остановки на три стороны. Я посмотрела вперед – вполне широкая заасфальтированная дорога устремлялась прямо, оставляя чуть слева аккуратное, поросшее с одной стороны плакучими ивами, озеро. По обе стороны от дороги располагались домики, домишки и избушки разной величины и степени новизны, огороды с одной стороны, сбегали прямо к озеру, с другой стороны – к лесу. Дорога по той улице, что слева, была вымощена булыжниками и виляла куда-то аж за пригорок. На пригорке виднелась капитальная двухэтажная постройка – то ли школа, то ли сельсовет, отсюда было плохо видно. А та улочка, что справа – уходила с грунтовой дорогой резко вниз, в долинку. И везде домики тоже были примерно одинаковые.

Ну вот… направо пойдешь – коня потеряешь, налево – что-то там еще, я уже забыла… в общем, засада, кругом одна засада.

И что дальше?

Но не успела я окончательно расстроиться, как мимо меня на велосипедах проехала стайка мелких пацанов. Они громко переговаривалась, ругая какого-то Сережку, но со мной поздоровались все, дружно.

Я успела ухватить за рукав ближайшего мальчишку:

– Стой!

Он остановился, удивленно-настороженно глядя на меня. Мелкий, загоревший до черноты, заросший до невозможности, с блестящими живыми глазами и россыпью конопушек.

– Заработать хочешь? – предложила я. – Дам рубль, если довезешь сумки до моего дома.

У пацаненка глаза стали по пять копеек.

– Видишь, я с гипсом, – продемонстрировала я руку, – сама не дотащу. Нанимаю тебя с велосипедом, как такси.

– Хорошо, тетя Лида, – обрадовался пацан, а потом недоверчиво добавил. – Точно целый рубль? Покажи!

Я показала, мне не жалко.

– Бумажный, плохо, – покачал головой пацан, – А у тебя мелочью будет?

Я достала кошелек и нашла там по пять и десять копеек как раз рубль.

– Пойдет! Только ты мамке моей не говори, а то отберет, – рассудительно добавил пацаненок, я согласно кивнула и договор высоких сторон был принят на высшем уровне.

Погрузив рюкзак на багажник сзади, а авоську – на руль, мы с пацаном неторопливо пошли по селу. Мальчишка свернул на грунтовую дорогу, которая шла в долинку, а я порадовалась, что одела джинсы и кроссовки.

Поравнявшись с первым двором, я увидела на лавочке старушку в накрахмаленном белом платочке и облезлом плюшевом жакете. Мальчишка поздоровался первым, я – сразу за ним.

– Лидка? – всплеснула руками старушка, поздоровавшись, – а я смотрю, смотрю, ты ли это?

– Ага, я, – подтвердила я, не зная, как зовут эту бабушку.

– Решилась-таки вернуться? – продолжила словоохотливая старушка. – Не боишься? Лариска-то в Витькой тоже прибегут, как узнают.

Я неопределенно пожала плечами.

– Ох, что будет-то, – старое сморщенное лицо ее сморщилось еще больше, и она мелко-мелко затряслась, подхихикивая.