Контра

— Ага, возжелали разбудить мужика от спячки и бум того по башке дубиной, да вот беда, ударом размозжили ему голову. Неплохое получается пробуждение. Дальше, ты говоришь, Британия хороший пример для подражания. Не спорю. Только давай весьма коротко "пробежимся" по основным вехам её чудесной промышленной революции. А началось всё с того, что Испанское и Британское королевство, весьма шустро вывозили из своих колоний много золота и других материальных ценностей. Испанцы, разбогатев, почивали на лаврах, предпочитая транжирить своё богатство, а у Англичан, нашлись люди решившие воспользоваться подвернувшейся возможностью. И начали думать, как заставить деньги работать. Посовещались и решили, что у них производится самое лучшее в мире сукно, пусть это и станет основной статьёй дохода. А вот погрязшие в лености, богатые идальго, сидящие на мешках с драгоценностями, были согласны скупать чужие товары, причём в больших объёмах, чем Британия могла производить. Если необходимо поставить на рынок больше продукции — значит нужно больше сырья. Умные люди снова собрались, пошептались и, постановили: "В этом мире нет безгрешных, а в палате лордов, заседают те же люди". — И пошёл к нужным людям, "маленький ослик", с "небольшим" мешочком золота. Итог. Мелких землевладельцев сгоняют с насиженных мест, столь удачно подходящих под огромные пастбища. Тут же возникла другая проблема, сырьё есть, а обрабатывать его некому. На "сцену" вновь выходит некий "ослик" — рождается закон о борьбе с бродяжничеством. На какое-то время проблема решена, но спрос на сукно постоянно растёт, а ручное производство, за ним, не успевает. Как быть?

Снова собрались умные люди, они долго думали. Да взяли и обратили внимание, что некоторые производственники, на свой страх, и риск, используют запрещённые церковью механизмы. И это, в какой-то мере оправдывает риск, решает их проблему. Снова расходятся по британским землям "золотоносные ослики", только сопровождают их некие уважаемые мудрецы, убедительно объясняющие святым отцам всю выгоду технической революции. Проходит время, и в артелях, с благословения островной церкви, появляются станки, позволяющие не только резко повысить производительность, но и улучшить качество продукции. Вот так и вышла Британия в мировые лидеры. Никого не убивали, а только создавали некие условия для правильного решения возникшей проблемы. Я не сильно упростил свой ответ? Ничего не упустил?

— Нет.

— Разве? Ведь я ни разу не сказал, что кто-то покушался на жизнь короля, или его приближённых.

— Ну, это Британия, там народ более цивилизованный, умный, свободный, и очень любит своего благородного короля.

— Конечно, у соседа, ватрушки всегда вкуснее и жена красивее. Верю. Да будь на островах такой народ, как ты говоришь, то после отъёма земли, свободолюбивые англичане, вмиг разлюбили бы своего драгоценного монарха и устроили переворот. Но ими управлял настоящий тиран — в меру добрый, временами. И на него, эти свободолюбивые люди, боялись даже пискнуть.

— Замолчи! Ты не прав! Ты, ты предатель! Ты предал все наши идеалы!

— Нет. Я всего лишь реалист.

— Нет! Ты, ты, ты… Вот! Как ты сказал? Британию в лидеры вывела промышленная революция, значит ты контрреволюционер! Вот! Ты противник прогресса.

— Если ты так говоришь, пусть будет так. Хотя, революция это не движение вперёд, а резкий поворот. А я против всякого бунта, значит, по вашим канонам, я являюсь настоящим контрой. — В отличие от своего оппонента, граф говорил без излишнего проявления эмоций.

— О чём нам с тобой можно говорить? Тебе в той клинике, все мозги выжгли!

— Князь Шуйский, вы понимаете, что вы только что сказали?! Я не потерплю нанесённого вами оскорбления. Мы будем стреляться. В движении.

— Согласен! — выкрикнул, раскрасневшийся от переполняющего его возмущения Шуйский, осмотрелся по сторонам и также эмоционально обратился к стоящему неподалёку юноше. — Князь Шеремет, вы согласны быть моим секундантом?

— Да, Александр Иоаннович, согласен.

— Тогда господа, я буду, секундантом Александра Юрьевича. Надеюсь, вы согласны с моей кандидатурой, граф?

Это подал голос граф Мусин-Елецкий, который сидел в дальнем углу, и Александр его заметил только тогда, когда тот встал и предложил ему свою кандидатуру в секунданты.

— Согласен, Михаил Николаевич. Спасибо.

Так как дуэльный кодекс требовал исключить любое общение между конфликтующими сторонами, то граф Мосальский-Вельяминов, незамедлительно покинул дом Шуйского. Дав поручение своему секунданту, в котором было одно требование, звучавшее так: "Никакие извинения для меня не приемлемы".