Контрабанда без правил

Этот документ был нужен, чтобы майор мог быстро организовать опознание, а Адамский мог приобщить его к материалам дела с пометкой, кто обнаружил тело разыскиваемого. Старший лейтенант любил аккуратно составленные служебные записки, правильно заполненные формуляры и порядок в материалах дела, к расследованию которого его привлекали. Именно благодаря своей прусской дотошности несколько лет назад он попал в уголовный розыск после того, как в руки Мартинковского попали материалы дела насильника из Мораска, которое вел Адамский. Мартинковский терпеть не мог бумажную работу, такой аккуратист был для него настоящим подарком судьбы. С тех пор в бумагах отдела воцарился порядок, кроме того, сотрудник, ответственный за документацию, всегда помнил, что в какой папке находится.

Проходя по Лазаревскому рынку, старший лейтенант краем глаза поглядывал на толпившихся здесь людей. Возле пересекавшей площадь низкой бетонной стены, на которой раскладывали свои товары мелкие торговцы, он заметил лысую голову мужчины в военной куртке цвета хаки. Лысый постоянно наклонялся и исчезал в окружавшей его толпе жестикулирующих мужчин.

Адамский усмехнулся. Он хорошо знал, чем они занимаются. Они играли в карты, а лысый, Оло Голона, как его называли местные, был в этой игре крупье.

– Черная проигрывает, красная выигрывает! – выкрикивал Оло. – Кладешь, открываешь и деньги забираешь, – говорил он стихами, убеждая наивных простаков делать ставки.

Старший лейтенант пробрался сквозь толпу игроков и остановился напротив раздающего. Голона посмотрел на Адамского и неохотно спрятал карты в карман курки:

– В связи с визитом милиции показ карточных фокусов отменяется.

Толпа растворилась, словно по мановению волшебной палочки, на месте остались только милиционер и картежник. Он вынул сигарету, закурил, а затем сел на перевернутую вверх дном мусорную урну, использовавшуюся в качестве карточного стола.

– Ну зачем ты, Весек, мешаешь мне вести бизнес. Столько лохов можно было развести, неделю не пришлось бы работать.

Голона мог себе позволить так разговаривать с милиционером, они были знакомы с детства, учились в одном классе в начальной школе и сейчас жили в одном доме. Увидев другого милиционера, например, участкового Обрембского, он давно бы убежал, но Адамского он не боялся. Тот похлопал его по плечу и дружески улыбнулся:

– Еще отыграешься. У меня к тебе важное дело, я хотел с тобой поговорить о твоем участковом, которого подстрелили в двух шагах отсюда.

– Как он? – поинтересовался Голона, как многие местные, немного беспокоившийся за «своего» милиционера.

– Умирать еще не собирается, жить будет и скоро вернется на район, так что пусть местные не радуются. Я хотел тебе кое-что сказать. Мы разыскиваем того, кто его ранил, и мы уже совсем близко подобрались. Нам нужно узнать, кто 8 марта возвращался ночным рейсом «Беролины». Тот, кто тогда ехал, стрелял в Обрембского. Я имею в виду проводника этого поезда. Кто-то должен был его видеть.

– Проводника в поезде легко заметить, но пассажиры этого рейса мало что видят, потому что много пьют, когда возвращаются домой.

– Но их путь обычно заканчивается на Лазаревском рынке с товаром из Германии. Если бы ты мог шепнуть здесь и там, что мы разыскиваем всех, кто тогда ехал. Ты ведь можешь нам помочь. Коллеги Обрембского не забудут того, кто им помог. Ну и вознаграждение для такого человека найдется…

С вознаграждением я, наверное, погорячился, подумал старший лейтенант, но, возможно, это поможет. Пусть сначала кто-нибудь отзовется, а потом уже будем думать о вознаграждении.

– Вознаграждение, говоришь? – проглотил наживку Оло, почесав лысую голову. – Почему нет, могу нашептать, тем более люди на нас смотрят, потом обязательно спросят, о чем это я посреди Лазаря с милицией болтаю.

Мимо них пробежала с высунутым языком собака коричневого цвета и помчалась в сторону стаи голубей, ожидавших неподалеку на траве своей ежедневной порции хлеба, которым их кормили местные пенсионеры. Дворняга налетела на стаю с громким лаем, но ей не удалось поймать ни одной птицы, все они успели взмыть в воздух.

– Ты видел? – спросил Оло милиционера, но Адамский уже скрылся в толпе.

г. Катовице, 8:20

Старший рядовой Мариуш Блашковский удобно расположился на стуле и посмотрел на стоявший перед ним стакан чая. Брошенный в кипяток пакетик чая быстрого заваривания постепенно окрашивал воду в коричневый цвет.

Интересно, подумал Блашковский, почему у этого чая нет названия. Все эти дешевые сорта как-то назывались. Был чай улун, мадрас и юнан, а этот был просто чаем быстрого заваривания. Как будто у того, кто придумывал названия продуктов, закончились идеи, и остался лишь способ приготовления.

Блашковскому не нужен был чай, чтобы активизировать деятельность мозга. Он пил его, потому что любил сладкое. Ему неудобно было есть сахар ложечкой из банки, поэтому он довольствовался даже второсортным чаем, лишь бы в нем было много сахара.