Контрабанда

Последним порывом Игоря было броситься на одного из них и вонзить нож туда, где под холодной резиной прячется сердце. Он вскочил, перехватил нож поудобнее и, хищно пригнувшись, рванулся вперед, к ближайшей фигуре, мертво глядевшей на него через ничего не выражающие стекла противогаза.

Фигура вскинула руку.

Пистолет с глушителем.

Щелк!

9

Хитроумный медицинский агрегат выплюнул его из своих мягких объятий. Гильза вывалился из летучей «ткани» и упал на колени.

– Хорошо, что я не поторопился с пулей, – Кшатрий обескуражено качал головой. – Достань я ее, мы бы сейчас не разговаривали: велика вероятность, что ты бы превратился в того кровавого монстра и просто оторвал бы мне голову…

– Я убил его… Их… – бормотал Гильза.

Его трясло.

– Да, воспоминания не из приятных, – согласился аулонец. – Впрочем, я не уверен, что ты сделал это по своей воле. Более того, я не уверен, что это вообще был ты.

– О чем вы? – слабым голосом спросил юноша.

Его продолжали преследовать кровавые картины, а главное – жуткое ощущение, когда хочется только одного – убивать…

– Когда чужая, да еще и злая воля завладевает твоим сознанием, тут, не моргнув, и родного брата убьешь… Тебе удалось удивить меня, парень. Я никогда еще не сталкивался с подобным.

– Так что же это такое? Что там произошло?

– Смотри сюда…

Кшатрий нажал кнопку на лазерной указке и направил яркую точку на объемное изображение, всплывшее на изогнутой стене. Там виднелся в разрезе полуразмытый человеческий торс.

– Видишь эту черную точку? Вначале я принял ее за опухоль. Но потом понял: это – чужеродный организм, судя по всему – внеземного происхождения. Нечто вроде споры, проросшей в тебе и давшей ростки по всему организму. Видишь эту тонкую «паутинку», разбегающуюся от точки – чем-то это напоминает грибницу. Я полагаю, это сродни дублирующей нервной системе. Эта штука использует твое тело, твой мозг, твои знания и навыки, но совершенно по-другому мотивирует тебя. Она глушит твой разум, оставляя лишь способность повиноваться, и разжигает жажду убийства. Простая, в чем-то даже примитивная идея, но какое невероятно эффективное действие!..

Кшатрий помолчал немного и добавил:

– Это, конечно, не мое дело, но, судя по тем обрывкам твоей памяти, что я имел возможность наблюдать, эти споры подсадили вам намеренно.

– Но зачем?!

– Этого я не знаю. Возможно, чтобы понаблюдать за вами, отследить вашу реакцию. Ты стал жертвой чьего-то эксперимента.

– Но почему эта штука во мне перестала действовать?

– Серебряная пуля. Думаю, экспериментаторам было известно, что только так можно эффективно останавливать своих «подопытных кроликов». Серебряная пуля обуздала в тебе агрессивного оборотня. Все, что нужно для его возвращения, – просто извлечь пулю…

– А можно как-нибудь вылечиться? – с надеждой спросил Гильза. – Ну, удалить все это?

– Разросшуюся «паутину»? Боюсь, что нет. Она заменила тебе часть нервной системы, тонко встроившись в организм. Наверное, тебе с этим жить.

Гильза лишь молча кивнул.

Он чувствовал усталость и разочарование. Обрывки воспоминаний не принесли ни облегчения, ни ощущения того, что он действительно что-то вспомнил. Все, что выудил из глубин памяти аулонский сканер, будто бы принадлежало не ему, а совсем другому человеку.

Единственное, что он понял, – так это то, что серебряная пуля для него не наказание, а спасение. Спасение от того жестокого безжалостного зверя, что сидит внутри в ожидании удобного случая, чтобы вырваться на свободу. И теперь, когда он, Гильза, предупрежден, следует приложить все силы к тому, чтобы зверь навсегда остался в своей мрачной норе…

Но оставалось еще что-то.

Он с удивлением понял, что не всегда был таким пассивным, безвольным слабаком, каким знал себя «с пули». В его жизни находилось место серьезным переделкам, в которых он не отсиживался и не был «мальчиком на побегушках». Он был храбрым, уверенным в себе человеком, способным держать в руках оружие, готовым открыто смотреть в лицо опасности и рисовать жизнью во имя дела.

Конечно, ему и раньше намекали на его такого рода прошлое. Но одно дело слушать рассказы посторонних, а совсем другое – прочувствовать самому.

Все еще робко Гильза попробовал представить себе, как бы сейчас действовал тот Игорь Кошкин, который давным-давно сгинул. Что бы он сделал прямо сейчас?

Решение пришло мгновенно, и было оно неожиданным для него самого.

– Я должен идти, – уверенно сказал Гильза. – Спасибо вам за все!

– О чем речь! – улыбнулся Кшатрий. – Тебе спасибо. Ты даже не представляешь, какое удовольствие доставил мне твой случай.

Юноша кивнул в ответ: он уже убеждался, что порой врачи приходят в восторг и от более отвратительных вещей.

– Если что, заходи, – напоследок сказал Кшатрий. – Всегда буду рад помочь тебе, мой уникальный друг. Тем более что мне удалось приподнять лишь первый слой твоих воспоминаний. Там, в глубине, прячется что-то еще более потаенное, темное…

10