Контрабандист

Все пространство перед нами было заполнено какой-то отвратительной растительностью непонятного толка. Больше всего это походило на гигантскую плесень. Узловатые стебли стелились по земле, они были покрыты мерзкой на вид желто-зеленой слизью. Местами попадались бесформенные вздутия – очевидно, плоды. Ни дать ни взять гигантские бородавки размером с лошадиную голову. Все это устилало землю, лезло на столбы, стены, остатки деревьев. Вдобавок здесь воняло чем-то кисло-тухлым.

Над растительностью ветерок гонял пряди из невесомых белых волокон, которые прочно прилипали к коже и к одежде.

Чуть поодаль пульсировали с десяток разнокалиберных проплешин, которые мы уже имели счастье наблюдать в городе. Одна из них, огромная, расположилась прямо на стене здания, проев в ней глубокий кратер.

Сологуб печально и задумчиво осмотрел окрестности в бинокль.

– Ни души, – констатировал он. Как будто надеялся застать тут передвижной цирк и десяток закусочных.

Он подобрал обломок доски и потыкал в ближайший куст плесени. Стебли легко крошились, обильно сочась слизью. Попавшийся ему плод треснул, выпустив на волю целую копну летающих волокон.

– По-моему, ничего страшного, – заметил полковник, морщась и отплевываясь от пуха. – Можем идти.

Однако к вертолету он прежде благоразумно послал двоих разведчиков. Они вполне спокойно добрались и, поскольку радиосвязь отказала, просто помахали нам.

Растительность гадко чавкала и хлюпала, крошась под каблуками. Ботинки мигом покрылись слизью, которая длинными соплями тянулась нам вслед, словно не желала так быстро прощаться. В общем, это все было не смертельно. Гораздо важнее, что никто из нас не вляпался в очередную проплешину, которых, при внимательном рассмотрении, оказалось куда больше, чем подумалось вначале. Хотя очень может быть, что и вляпаться в проплешину – не бог весть какая трагедия. Но я предпочел бы проверить это не на себе.

Я слышал, как бойцы впереди присвистывали и удивленно матерились, подойдя к вертолету. Было с чего удивляться. Фюзеляж был рассечен на две части в районе кабины. Разрез выглядел ровненьким и точным, словно здесь сработал огромный гидравлический резак. Чик – и пополам. В пилотской кабине он прошел прямо через кресла экипажа. Экипаж был здесь же. И точно так же рассечен – у одного пилота были отрезаны ноги, второго развалило начиная от плеча. Оба уже превратились в мумии и покрылись каким-то мохнатым налетом.

В дополнение было сделано еще одно небольшое открытие. Правда, один из наших чуть не сломал в этом открытии ногу. Оказалось, разрез идет не только через вертолет, но и продолжается на земле – такой же ровненький и аккуратный. В глубину он был около полуметра, сейчас его заполонила слизистая флора, и он был незаметен.

Не иначе, поперек площадки рубанул какой-то дьявольский топор. Очень острый, замечу.

Отрезанная часть вертолета накренилась, потому он и выглядел странно перекошенным. Я заглянул в салон через дыру – там было практически пусто. Два ряда кресел со столиками да раздавленный смарт-планшет на полу – вот и все содержимое. Сологуб все же отправил внутрь пару бойцов, чтоб те хорошенько там порылись.

– И что дальше? – хмуро спросил он у меня.

Я хотел так же хмуро ответить: «Ты командир – ты и думай». Но не стал. В конце концов, я – вроде как эксперт и должен фонтанировать здравыми мыслями.

Только почему-то ни фига не фонтанировалось.

– Побродим по округе, – решил я. – Если кто-то жив, то далеко не ушел.

– А если кто-то мертв, то оно и к лучшему, – продолжил мою мысль полковник. – Тогда и делу конец.

Цинично, но логически оправданно.

Пока мы рассуждали, бойцы успели порыться в трехмерных картах, которыми снабдили каждого. Мы находились на территории основной базы гражданского снабжения, через которую на Гарсию шли почти все закупки – от женских тампонов до тяжелых экскаваторов. Вернее, должны были идти. С упадком колонии необходимость в этом исполинском складе улетучилась.

– Тут еще под землей целый город, – без энтузиазма сообщил Сологуб. – Надеюсь, под землю нам лезть не придется?

– Не хотелось бы, – я покачал головой. – А какого лешего они тут так активно закапывались? Я про местные подземелья не первый раз слышу.

– У них зима восемь месяцев из десяти. Температура опускается до минус шестидесяти по Цельсию. Подземелье отапливать дешевле. Кстати, эта знаменитая шахта с сокровищами – она не рудная. Это геотермальный комплекс, недостроенный.

– Говорили же, что подземный город.

– Все верно, рядом – подземный город для установок и обслуги.

Я присвистнул.

– Вот туда нам точно лезть нежелательно.

Я имел представление, что такое геотермальные шахты. Чтобы докопаться до энергии ядра, приходилось рыть чудовищные дыры. Установки геоморфинга делали это довольно быстро и относительно дешево, однако любая такая шахта оставалась вызовом природе. Тревожить тектонические силы следовало с невероятной осторожностью. Всем известен случай, когда рабочий городок на полторы тысячи жителей буквально высыпался в огнедышащую пропасть, когда внизу поплыли какие-то чертовы пласты.