Контрабандист

– Значится, эх, неудачно-то как, начальник. Прощения, значится, просим. – В его руке появляется белый и контрастно чистый на фоне промасленного комбеза платок: – Ну да ничего – вытрем. Айн момент и…

Рука с платком тянется ко мне и внезапно, словно сорвавшись с места, бьёт меня по лицу.

Резкий запах – я и удивиться не успел, бьёт в голову и свет в ангаре темнеет. Последнее, что успеваю заметить, так это растянутый в улыбке безгубый рот, за которым виднеются идеального вида редкие зубы.

Глава 12

Из вязкого болота забытья на поверхность меня вытолкнул резкий и почему-то холодный, аж зубы свело, запах. Зашарив руками вокруг, поверхность подо мной ходила ходуном, я кое как приподнялся, чувствуя под ладонями шероховатую поверхность металла. Несмотря на буквально вливавшейся в голову холод, мысли текли вязко, словно череп был полон киселя, или иной, похожей по составу, субстанцией.

Маслом?

Накатившая волна оставила после себя смутные воспоминания.

Масло…

Точно…

Замена в гидравлике. Так…

Надо сосредоточиться.

Масло. Техники не то залили. Потом…

Трубка. Она забита была и… Чёрт! Очередная волна хоть и была пронизывающе ледяной, но по вязкости не уступала предыдущей. Схлынув, она родила неясные образы.

Рука, перемазанная маслом, белый платок… Провал, заполненный чернотой… Мутные фигуры, планшет, в руках одной из них… Провал и снова масло. Липкое, приторно сладкое и густое как патока.

Точно же!

Мне не то залили, поверх старого!

И я что? Что со мной? Паров наглотался?

Мутная фигура, появившаяся откуда-то сверху, поводила расплывчатым отростком перед моим лицом, и новая порция холода принялась замораживать тягучую трясину в моей голове.

– Ну ты как, господин хороший? – Давешняя фигура быстро набирала резкость и я, узнав в спрашивавшем того самого – обгорелого из бара, дернулся прочь, бессильно скребя ватными ногами по полу ангара.

– Узнал, – сверкнул редкими зубами тот: – Это, парень, хорошо. Для нас.

– Для…вас? – Поняв, что отползти не удастся, пытаюсь хотя бы сесть, но руки разъезжаются, будучи не в силах удержать тело.

– Ага. Заказчик просил, чтобы ты в сознании был. Так что, дорогой ты наш, хорошо это. Нам. А вот тебе – увы, – он с сожалением разводит руками: – Тебе, приятель нет.

– Почему – нет? – Силы начинают возвращаться, но медленно. Слишком медленно – большая их часть уходит на вытаскивание моего сознания из клейкой, не желающей отдавать добычу, массы. Всё, что я сейчас могу, так это более-менее ровно сидеть и ничего кроме.

– Так резать мы тебя будем. А это – больно, по себе знаю, – щерится в ухмылке рот.

– Резать?

– Ага. Ножичком. – В его руке появляется небольшой, кухонного вида, нож: – Шкурку снимать. С груди и спины, – лезвие очерчивает в воздухе подобие овала: – Немного, мы ж не звери какие. Так, чтобы на коврик хватило.

– Какой коврик?

– Да небольшой, не переживай. Тебе что – шкуры жалко?

– Вообще-то да, – принимаюсь массировать ноги, оглядываясь по сторонам. Оп-па! А тут, кроме горелого, ещё два мужика – и все вроде как из той, барной компашки. Ага, и паренёк тут. Тот самый, которого я за коньяком отправлял.

– Купил? – Протягиваю к нему руку: – Дай сюда! – Пару глотков огненной воды мне сейчас бы очень пригодились.

– Эээ… нет, – хлопнув лезвием плашмя по моей руке, начинает ржать горелый и ему вторят все остальные сообщники. В том, что это одна банда я уже и не сомневаюсь.

Но, чёрт!

Так по-глупому влететь!

Ведь сам же их запустил, да и полиции кивнул – мол, путём всё, не беспокойтесь.

– Коньяк – он для порядочных людей, – меж тем произносит главный, внимательно разглядывая кончик ножа: – А не таким как ты.

– А что я? – Продолжая массировать ноги прикидываю шансы. Да нет тут никаких вариантов! Был бы в норме, без этой слабости, тогда ещё можно было б. Потрепыхаться.

Рыбкой на горелого, потом перекатом через голову вперёд, и к двери, рывком. Добегу, успею хлопнуть ладонью по клавише – считай победил.

Но ноги, увы, как из ваты. Какой тут рывок – я ими шевелить-то едва могу!

– А что ты?! – Притворно изумляется горелый: – Или ты себя невиновным считаешь?

– Да!

– Ох ты! – Зажав нож ртом он хлопает себя по ляжкам и вернув его в руку продолжает, обращаясь уже к подельникам: – Мужики! А вдруг и вправду – ошибка? И мы не ворюгу, а честного и уважаемого пилота, пусть и фришку, порезать хотим?! Нешто накосячили?! Ай, как не хорошо, – издевательским тоном произносит он, и возвращает своё внимание ко мне: – А вот скажи, – нож нацеливается на мою грудь: – Вот кораблик этот, ну что рядом стоит, он чей?

– Как чей? Мой! Я его честно купил!

– Твой? Честно? Уверен?

– Ну да. Мой он!

– А вот дядя, что тебя заказал, уважаемый, в определённых кругах человек, кстати. Такие не врут – слово оно сейчас ой как дорого стоит. Так вот, он считает, что украл ты его. У него. Украл и сорвал некое, весьма важное мероприятие, отчего уважаемый господин лишился не только денег, что для него деньги? Тьфу, пыль. Понимаешь? Слово дал и не сдержал. А это… А это – плохо. Лишился-то он уважения.

– Эээ..