Контрабандистка с красным дипломом

Меня мутило от вида собственной крови, в глазах темнело от ее потери. Красными скользкими липкими пальцами я разблокировала дверь и вышла в коридор. Идти было сложно. Зажимая хоть часть порезов, я, прислонившись плечом к стене и опираясь на нее, шатаясь на дрожащих ногах, продвигалась вперед. Свой браслет я оставила в каюте, поэтому вызвать кого-то по аркору не могла. Зачем я вообще его с руки снимала?

Шаг еще шаг, взглянув на пол, я увидела, что за мной остается не просто редкие капельки, а целые мелкие лужицы темной густой красной жидкости. Так много. Голова становилась невыносимо тяжелой. Я стремительно слабела и ничего не могла сделать, чтобы помочь себе, оставалось только идти вперед. Внезапно сзади меня кто-то подхватил и поднял на руки.

– Астра, крошечка моя, потерпи, потерпи, девочка, – испуганные нотки в голосе Кирроси я слышала впервые.

Неужели все так плохо. Меня накрывала тьма. Я пыталась схватиться здоровой рукой за рубашку своего спасителя, но не могла сжать пальцы, не хватало сил. Только испачкала его красивую одежду.

– Прости, я замарала тебя – выдохнула я, пытаясь сосредоточить внимание хоть на чем-то.

Но в голове клубился туман, и нарастало какое-то раздражающее гудение. Пальцы рук и ног занемели от странного холода. Меня била мелкая дрожь. А еще боль прошла, я перестала ее чувствовать. На все происходящее я смотрела словно со стороны. Вот меня занесли в медблок. Подбежал доктор дар Орш Соод с неизменно ледяным выражением лица. Какое-то шипение и внезапная вспышка боли, которая была настолько резкой и всепоглощающей что я, наконец, лишилась сознания.

* * *

Пришла в себя я в каюте Лэксара. Ее хозяин обнаружился тут же на кровати. Только вот вид у него какой-то сердитый и, одновременно, помятый и неопрятный. Расстегнутая на все застежки серая рубашка, мокрая и в кровяных пятнах. Брюки также измяты и перепачканы. А я вот, наоборот, чистая и, кажется, обнаженная лежу под теплым одеялом. Виду, что очнулась, старалась не подавать, но он каким-то образом узнал об этом.

– Почему ты ничего не сказала? – глухой голос был такой, ну такой виноватый. И вообще, походил он сейчас на побитую собаку.

– О чем? – шепнула я.

– О том, что чувствуешь его. Почему не сказала мне?

– Я не понимаю о чем ты, кого чувствовала, да что я тебе сделала, вообще? – обида накатила, я же ничего не сотворила, вот, что ему нужно?

Рука болела, но уже не так. Подняв ее, я замерла. Раны зашили, и теперь там красовалось одно единственное вырезанное слово – «Моя».

– Что это, мамочки, что это! – я ударилась в панику.

– Тихо, Астра. Успокойся, – попытался достучаться до меня Лэксар, прижимая к кровати.

Тихо, ТИХО?! Да у меня на руке слово! Слово, которое я сама же на себе и вырезала! А зачем, когда, как? Как я могла такое с собой сотворить?

– Расскажи мне, что странного происходило с тобой в последние дни.

Лэксар был чудовищно спокоен. Будто, вообще, ничего не происходит и мы о погоде говорим, хотя какая погода на корабле, к черту.

– Я руку свою каким-то образом искромсала, это не странность? Тебе это кажется нормальным? Ты взбесился на меня и разбил мой, мой… уйди от меня. Просто выйди и все, – я бесновалась и бросалась на него с кулаками.

Что странного со мной происходило?! Лучше бы спросил, а что обычного, кроме завтрака из вечной каши, похожей на слизь, со мною приключилось!

– Не то, Астра, до этого сегодня, когда ты спала что-нибудь странное? – командор настаивал на полном ответе, сжимая в стальном захвате мои запястья. Вот именно сейчас он не был моим любимым мужчиной, он превратился в холодного безопасника.

– Кошмар приснился, – пробурчала я, – проснулась, душ приняла, ты набросился на меня, как будто я…

Не договорив, задумалась. Сообщить-то мне нечего, ничего необычного не произошло, только кошмар. Сил было мало и тратить их на бессмысленную ругань не хотелось. Поднявшись, я подошла к шкафу. Вытащив свое несчастливое синее платье, натянула его на себя. Оно было сейчас в самый раз под стать ситуации. Бросив на Лэксара хмурый взгляд, я двинулась на выход.

– Куда ты идешь? – не спрашивает, а словно допрос ведет.

– В свою каюту от тебя подальше, продолжать оплакивать то, что ты уничтожил своими руками, – голос мой звучал как-то жалко.

Ну и ладно, на героя я все равно никогда не тянула. Доблестно переносить все удары судьбы тоже не обещала.

– Вернись и сядь! – он произнес просьбу как четкий приказ, и это меня задело.

– А если не сяду, Лэксар, тогда что? Побьешь, на удобрения, как моего предшественника, расщепишь или просто через мусорный шлюз полетать отправишь?

– Просто сядь и все, – о мы снова снизошли до нормального тона.