Контрабандисты во времени

Володя Спец с прищуром посмотрел на Демьяна, верхняя губа чуть приподнялась, обнажив два крупных передних зуба.

«Крыса!», – мелькнула мысль в голове у Демьяна.

– Не надо так потеть Дема, – спокойно ответил скупщик золота, – внешне она действительно производит впечатление правильной монеты. Но она слишком рельефная, обычно монеты из того времени уже «немые»… Я должен изучить ее. Удостоверится, что это не фуфел.

Демьян упорно смотрел ему в глаза. Володя дождался когда Демьян обреченно махнул рукой.

– У тебя есть свободные полчаса? – так же беспристрастно спросил Володя Спец.

– Да, – выдохнул в ответ Демьян.

– О'кей, – сказал Володя Спец.

Он вытащил из холодильника небольшую баночку Колы и протянул Демьяну.

– Освежись, чутка, а я пока поковыряю твои рыжики.

– Не сильно только ковыряй, а то ведь золото все-таки! – попытался пошутить Демьян.

Володя Спец ответил улыбкой, едва растянув тонкие губы.

Вскоре он подсел за стол перед Демьяном.

– Что хочешь за них?

– Ну вот! – выдохнул Демьян, – я же говорил тебе, что они настоящие!

Володя продолжал смотреть, не мигая на него в ответ. И все бы ничего, но Демьяну снова мерещился этот жадный драконий взгляд. К тому же вопрос обескуражил его – он даже представить себе не мог, сколько могут стоить эти два золотых флорина.

– Ну, я не знаю, – неуверенно начал Демьян, – я пришел к тебе, как специалисту по нумизматике. Ты мне скажи, сколько они могут стоить. И, зная тебя, добавь к этому еще пятьдесят процентов, если возьмёшь их! – весело закончил Демьян.

Скупщик золота растянул губы, в тонкой улыбке обнажив два больших передних зуба, глаза снова по-драконьи сверкнули.

– По сорок косых за каждый рыжик. Цена христианская, это в память о нашей дружбе, – предупредительно подняв руку, он пояснил, – два нюанса, золото порченое, не самой лучшей пробы и в сбере рыжик такой массы стоит тридцать пять рублей.

Восемьдесят тысяч, Демьян не ожидал такой большой суммы.

– Идет! – поспешно воскликнул он, – только все деньги сразу.

– Без «б», – ответил Володя и положил перед Демьяном уже приготовленные две пачки купюр.

Демьян закупил в аптеках города на все восемьдесят тысяч рублей лекарств и с триумфом возвратился в лавку. Бруно озадачил его прямо с порога.

– Приходил слуга этого книжного червя, как его там, месье Вормс, что ли… Принес тебе письмо. Я так понял, нечто срочное. Хотя ни слова не разобрал, что он там тебе написал.

– Ты читал письмо, адресованное мне? – возмутился Демьян.

– И чего, – парировал Бруно, – у нас с тобой бизнес один на двоих…

– Заметь, – Демьян не дал ему договорить, – я тащу его в одну упряжку, пока ты прохлаждаешься с дочкой пекаря!

Бруно возмущенно фыркнул.

– Вот что ты за человек? А? Я впервые влюблен, как никогда в жизни. Неужели нельзя немного потерпеть, пока у меня все наладится? Вот какой же ты черствый, даже не можешь порадоваться за друга! Вот если бы ты сейчас замутил роман с какой-нибудь дамочкой, я бы был только рад за тебя. Помогал бы тебе…

Но Демьян не уступал.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что твои отношения не имеют дальнейшего развития?

– Это почему же?! – обиженно огрызнулся Бруно.

– Да потому что она из средневековья, а ты из современного мира, идиот!

– Мы сейчас с тобой, – Бруно ткнул пальцем, в сторону двери выходящей в Париж, – и живем, к твоему сведению, в средневековье. Так что скажи мне, что не так?

– Не так то, что если нам вдруг придется сворачивать нашу деятельность, ты не сможешь утащить дочь пекаря в наше время.

– И кто мне помешает это сделать?

Демьян хотел что-то сказать и застыл с открытым ртом.

– Знаешь, – с улыбкой победителя заявил Бруно, – ты мне страшно завидуешь. Да-да, так и есть. Потому что мою Анну ты даже по имени не хочешь назвать.

Бруно скривил лицо и противным голосом проголосил, изображая Демьяна.

– Твоя-а-а дочка пекаря-я-я.

Подошел к двери, взялся за ручку и, сделав серьезное лицо, с горечью в голосе сказал.

– Еще друг называется.

Дверь захлопнулась, а Демьян так и остался стоять с открытым ртом. Какие последствия ожидают мир, если этот дурак попытается переселить девушку из средневековья в двадцать первый век, стоит только гадать. Перед Демьяном снова замаячил трагический образ Экельса.[26] Он закрыл рот и мысленно дал себе клятву не допустить этого ни под каким предлогом.

Но нужно заниматься делами. Демьян вздохнул, взял письмо с надломленной коричневой печатью, развернул. Он понял, почему Бруно не смог прочитать ни строчки письма. Автор написал его зеркальным способом, характерным для интеллектуалов средневековья. Он поставил зеркало и погрузился в чтение.

«Ave, Frater! Mon Cher ami monsieur Демьян.