«Контрабас» и виски с трюфелями

— Говорю же, молодой. Ярлыки, как прищепки на веревку, цепляешь. Девица освежает воздух. И кто сказал, что она легкого поведения? В купальнике снялась, уже легкого поведения? Конечно, сфотографируйся она так в Тбилиси или Ереване — вся жизнь под откос. Но девушка западная. Может, она деньги на учебу зарабатывает…

— А если бы ваша дочь так зарабатывала?

— Если бы моя дочь так зарабатывала, то эта фотография стала бы для нее последней. А иконки я вожу, потому что в Бога верю. И зря… Зря ты Сталина в тираны, сатрапы… Я тебя агитировать не стану, но зря. И в Сочи лучше таких разговоров не веди. Многие могут не понять.

Над пыльными улочками стелилась раскаленная влага приморского воздуха. Непривычно часто звучали переливы автомобильных клаксонов. Сочинских автолюбителей тянуло в ритмы итальянской эстрады. «Волги», гудящие «феличитой», сигналящие «ля ша те ми контаре» «Жигули». В большинстве своем водители жали на планку руля без надобности.

Им нравилось подчеркнуть свои музыкальные пристрастия, ощутить себя электронными Аль Бано и Кутуньо. В такт музыке по тротуарам вышагивали ряды ножек. Стройных, кривых, со слоновьими и тоненькими лодыжками. Бронзовых от загара и еще бледных, но уже со следами курортной любви в виде небольших синяков.

— Ты головой, как русская борзая на охоте, вертишь. Главное, время не торопи. И будь поразборчивее. Лучше стыд в кабинете венеролога, чем «валидол» в кабинете «мусора».

— В смысле?

— В смысле, аферисток здесь до чертиков. Человек с триппером находится в более выгодном положении, чем человек с триппером, но без денег и без паспорта. На сколько дней отдыхать приехал?

— Я всего-то на три дня. Да и не отдыхать. Я по работе.

Машина резко тормознула у двухэтажного дома, выкрашенного в розовые тона. Одну из стен укрывала густая листва виноградника, похожая на сказочную изумрудную пену. Оконные рамы поблескивали свежей краской. Отворив железную калитку, Артак жестом пригласил Льва войти. Из тени небольшого навеса вышла понурая овчарка. Лаять собаке было лень. Отхлебнув воды из глубокой миски, псина лениво побрела на свое место. У крыльца на небольшой скамеечке восседала преклонных лет женщина. Тонкой отполированной палочкой она взбивала разбросанные по ковру комочки шерсти. Для тучной комплекции движения казались чересчур ловкими и сноровистыми. Желтая панамка не шла к ее усикам и колючему взгляду карих глаз.

— День добрый, юноша. К-р-р-асивый а-р-рмянин… Наша порода, — произнесла женщина.

— Только не ори, — обратился Артак к Леве и перешел с сестрой на армянский. — Я сказал, что ты еврей. Не бойся, цена от этого не подскочит.

Поправив шапчонку, хозяйка дома произнесла несколько заученных фраз.

— Меня зовут Джульетта. В комнате не мусорить, пустые бутылки выносить. Курить нельзя. Будешь готовить, каструль мыть не забывай. Жить будешь с Мераби.

— Ни с каким Мераби я жить не буду! И что это за Мераби? — воскликнул Лев, вспомнив угрозы махачкалинских квартиросдатчиков.

— Э-э-э… То молчишь, то кудахчешь. Я думала, только у нас народ такой крикливый. Мераби, он грузин. Живет на втором этаже. И ты будешь жить на втором этаже, но через комнату. Мераби уже третий год приезжает. С утра пьет вино на пляже, вечером отдыхает. И вот еще… Девушек водить не вздумай.

Артак вновь заговорил с сестрой на родном языке. В этот момент они напоминали скандалистов из итальянской киноклассики.

— Девушек можешь приводить, но чтобы сестра не видела, — вполголоса проговорил Артак.

— На окнах решетки. Не через щели же я их тащить стану.

— Странный ты человек. Все, абсолютно все понимаешь буквально. При тебе фразу «конец света» и произносить, наверное, опасно. Джуля же не целый день шерсть во дворе бьет. Она же и спит, и «Рабыню Изауру» смотрит, и по телефону часами разговаривает… Ладно. Я поехал. Если какие проблемы, мой телефон у сестры возьмешь.

В комнате было прибрано и уютно. У окошка стояла высокая кровать с никелированными металлическими решетками в ногах и изголовье. Венчали их круглые массивные набалдашники. Разобрав чемодан, Лев принял душ и отправился в город. На веранде кафе «Вулкан» из динамиков разносился голос сладкоголосого коллеги Боки. Он пел про зону и несчастную сестру. За двумя столиками играли в нарды. Еще три были заняты под переговорные процессы с непредсказуемым финалом. Слышались фразы: «Я тебе чо прошлый раз сказал, сука?!»; «Да клал я на твоего Вано вместе с могилой его бабушки». Основная масса беседующих, несмотря на невыносимую жару, была облачена в черное. Выделялись двое полноватых мужчин в белых теннисках и светлых фланелевых брюках. Испуганные лица и борсетки говорили, что это обложенные десятиной кооператоры. Мысленно Лев посочувствовал коллегам и решил, что более безопасной будет трапеза внутри заведения. Шашлык оказался настоящим, лаваш — свежим, вино — оригинальным. Счет усомниться в этом не позволял.