Контраходцы

) С пятым заходом ударная волна сломала защитный вал, и сквозь зияющие в граните бреши ветер понес песок в деревню. Под мой шлем проникает мерзкий звук секущих по нему песчинок, зубы у меня вибрируют — я наклоняюсь к Пьетро, кварцевые иглы хрустят на его ветромаске. На земле в переулке, который нас прикрывает, лежат двое изрешеченных стариков, которые замешкались с заколачиванием ставен; я напрасно высматриваю дальше, на перекрестке, горстку детей, которые хвастали обнаженными лбами и горланили что-то вызывающее, чего никто, даже мы сами, в этом вязком воздухе не мог разобрать. Вся Орда теперь прижата к западному фасаду здания, которое показалось не таким жалким, как другие, в ожидании отката, короткой паузы в нарастании давления, которая позволит нам контрить по лабиринту улиц к укреплениям, потом за их пределы, на выход. Это если мы — в конце концов — решим выходить. На самых высоких куполах скрежещет гнущийся металл, скрипит ветряк, икает и снова поворачивается... Заклинивает. Лопасти хрустят под каменной дробью. Еще один порыв — и шум сливается в густой рев. Слева от меня вытянувшийся кот, весь растрепанный, жмется в слишком узком для него углу, и летают сломанные игрушки, калебасы, цепляющиеся за все скамеечки и терракотовая плитка, сорванная и словно брошенная чей-то рукой в трех метрах от нас. Теперь ни у кого нет никаких сомнений: приближается фурвент^[1]. Он будет через час. Как всегда, он предвещает о себе квинтетом. И он не оставит стоять здесь, в этой глуши, не упомянутой ни в одном из «дневников контрахода», ничего — настолько у нее квадратная планировка, с улочками по оси, и саманная архитектура, от которой Ороши в возрасте восьми визжала бы.

— Где Арваль?

— Ушел на разведку! Ищет отверстие в валу.

— А Караколь?

— Они вместе.

— Ему нехрен делать где-то кроме Стаи. Вот дерьмо! Отзови его!

— Отозвать? Да я Сова в четырех метрах не слышу!

— Что? Что стряслось?

— Караки испарился как горный дух. А в хвосте Кориолис придавило санями к земле.

— Это он ее прикрывал?

— По идее.

— Вот черт...

— Пьетро! Что будем делать?

— Хорст подменит Кориолис. Мы ее укроем в самом центре Стаи. Альме позаботится о ней.

— Кто займет место Хорста?

— Леарх. Он сам вызвался.

— А дальше что? Играем с полетевшими котами?

— Ждем отката, Фирост.

¿’ Друзья просторов, снова и снова: здравствуйте! Свеженькие глифы песков, хроны и антехроны, вы заявитесь безо всяких церемоний, я вас жду с нетерпением: принимайте нас! Ах, этот фурвент, этот старый сипящий папаша, я обожаю предчувствие его быстрокрылого приближения — все перепутывающего, конечно, но что из того?!

Я не представился? Извините, на момент отвлекся на лирику, познакомимся, добрый день, вы кто? Что, где тут Караколь? да-да, он самый, трубадур — и сказочник. Чей трубадур? 34-й Орды Контраветра, господа мои, которой предводительствует ее Трассёр, злобный и вспыльчивый Голгот, девятый из носящих это имя. Его подпирает плечо, следует заметить, нашего бойца-защитника, шинкователя боевыми пропеллерами, зовущегося Эрг Макаон; а справа от него, этого столпа из столпов, — бревно с двумя ногами, Фирост де Торож, дамы, за которым вы с радостью спрячетесь, когда меньше чем за час начнете кашлять трухой, в которую превратятся ваши бронхи. Вот! А кто же следует за этими тремя зверюгами? Кто подбодрит, кто поднимет настроение? Принц Пьетро, из благороднейших отпрысков семьи Делла Рокка, и — дополнение к нему, режет ветер поперек, вечно слева от него, вышел прямо из низов: это мой приятель Сов, Сов-Глубокомысленный, именуемый писцом, для меня он «филоСов». Между ними втиснут и не пискнет наш геомастер Талвег, обожатель камней, а сзади них — не слишком ли я быстро, не притормозить ли? — за этими шестью вышесказанными чудесами, которые мы называем Тараном, тремя компактными рядами, конечно же, помещается Стая, прикрытая с воздуха непримиримыми птицеводами — изящные искательница плодов да повелительница костров, тайный разведчик и два мастеровых, один придурошный — привет, Ларко! — А потом… Вот эти вот? Это три крюка в Хвосте, любезно вслед за нами идут, с собой грузы волокут! Сколько нас всего? Двадцать три. Не считая ястребов-тетеревятников и соколов, имейте в виду. Все в порядке, все на ногах, все уверены в себе? Ну, я бы сказал да, а вот насколько еще бодры? И не знаю…

— Караколь!

— Дербидил?

— Я засек проход. Нужно вернуться и оповестить других!