Контракт на душу

— Тридцать восьмой. — Она решила ещё и обуть на свой вкус? Но вспомнив свои розовые кроссовки, поняла, они точно не подойдут, и пока хозяйка квартиры убежала в другую комнату, поспешила одеться.

Должна признать, в этом я чувствую себя очень даже комфортно. Штаны не были слишком узкими, но обтягивали все, что надо, а чуть большеватая майка прекрасно шла, уж про кожанку и говорить нечего, буду уговаривать продать мне эту прелесть. Волосы стала заплетать в две французские косы, и когда перед носом поставили самые настоящие берцы уже, завязывала резинкой последнюю, хорошо вторая в кармашке моих джинс обнаружилась. Обувалась быстро, хотелось посмотреть на себя в полном образе, и обомлела.

Сейчас я была настоящей, роковой красоткой. Да, в строгом костюме хороша, но именно сейчас словно нашла себя и открылось, что раньше пряталось глубоко внутри.

— Знаешь, я думала тебе клиенты с клуба атаковать будут, но сейчас поняла свою ошибку. Шлем лучше вообще не снимай, биту в байке не спрячешь.

— Не преувеличивай. Слушай, а сколько байк стоит?

— Если хороший, то около четырёхсот косарей, можно и дешевле найти, но придётся над таким шаманить, а если суперский, то и лям отстегнуть можно. Все зависит от того, какой хочешь, в этом дела цена практически неограниченна. Решила приобрести?

— Задумалась. Во сколько заезд? — Мне хотелось побыстрее спуститься вниз и сесть на чудо техники, пусть хотя бы в качестве пассажира.

— Через три часа, но нужно ещё прокатнуться по маршруту. — Алина подошла к полке, где стояли шлемы, взяла чёрный с двумя серебристыми полосками в виде молний, и повернулось ко мне. Впервые я увидела её такой, в глазах у вечно позитивной девушки была тёплая грусть, такие эмоции могут отражаться только на лицах тех, кто однажды потерял близкого человека.

— Чей он? — Девушке приятно вспоминать о владельце этого шлема, возможно брата, а может и любимого.

— Данилы, в наших кругах имел прозвище Серая Молния. Мы поженились, едва нам стукнуло девятнадцать, были одноклассниками и росли в одном приюте. Нам государство выдало квартиры, в одной жили мы, другую сдавали, а через пять лет мы продали его хату и открыли бизнес, смогли поменять жильё, обзавелись байками, так как оба тяготели к ним. Наше дело до сих пор приносит стабильный доход, сумела найти толкового управляющего. Ему было двадцать шесть, мы ехали на фестиваль, его байк как раз был на ремонте, но я все равно уступила место у руля своего. Водитель фуры уснул за рулём и вылетел на встречку, на мне ни царапины, а он ещё полчаса лежал весь переломанный, скорую ждал. Не дождался. Знаешь, самое отвратительное, что по всем правилам водителем я должна была быть, и я была обязана ему помочь, но не смогла, просто не знала, что делать. Сидела рядом с ним и держала за руку, а он в тот момент захлёбывался собственной кровью. Этот шлем… Он так ни разу его и не надел, а я не решаюсь… Знаешь, о чем жалею? Что ребёнка не смогла ему родить, бесплодна, а он все равно не уходил, говорил, что усыновим из дома малютки двух крох, мальчика и девочку. Ещё подтрунивал, что мне придётся испытать все трудности мамы двойняшек. Прошло два года, а все помню, будто вчера произошло, но и не хочу забывать, Данил был моей половинкой, даже сейчас остаётся им. — Я не знала, что ей сказать, испытать подобное не пожелаешь даже врагу. Солёная жидкость текла из глаз, оставляла мокрые дорожки на щеках и оседала на чёрной коже куртки. — Он говорил, что именно этот шлем будет приносить ему удачу, и я хочу подарить его тебе. Не знаю, почему, просто это неожиданно пришло в голову. — Алина улыбалась, тепло, искренне, и при этом плакала. Ей до сих пор больно от потери любимого, такая рана редко зарастает, она может стянуться, но все равно оставляет безобразные раны на душе, которую только тронь, и она закровит.

— Спасибо, Алин, это ценно. — Она неловко вытерла щеки, ничуть не стесняясь своих эмоций, я же поспешила вытереть свои, ведь как никто другой понимаю, что она чувствует. Пусть я не знаю, какого это, потерять любимого супруга, но знаю, что такое потерять родителей.

— Все, хватит разводить сырость, пора кататься!

— Прости, что лезу не в своё дело, но как ты пришла в полденс?

— Это было терапией, когда танцую, то забываю обо всем. Травлю душу поездками на байке, и зализываю на сцене. У каждого свои желания, и у каждого свои методы избавится от боли. — Она подцепила свой шлем, обула другую пару берц, и первая вышла из квартиры.

Вновь ощущение полёта, вновь безграничная свобода вперемешку с грустью, её рассказ проник очень глубоко, и после таких откровений не могу назвать Алину бывшей коллегой и хорошей знакомой, они не обнажают свою душу. Подруга. Впервые за долгое время я обрела подругу, иначе воспринимать улыбчивую и энергичную девушку больше не смогу.

Полчаса дороги, ноги и спина немного устали, но как то приятно, что ли. Аккуратно слезла, сняла шлем, подняла забрало и надела его на руку. Стоило проделать эти манипуляции, как к нам подошли Миша с Кириллом.