Контракт на эльфа (СИ)

Разобрать кто есть кто было трудно. Все до единого были измазаны в крови, лица покрывал слой копоти и грязи. Эрика пробежалась взглядом по рассредоточившейся по двору толпе: Ард, пользуясь короткой передышкой, вылизывал раненую лапу, Золтан жадно пил из фляги, Мышовур сосредоточенно осматривал свой посох. Геральт, Ламберт, Кейра и Трисс уже направились к последним воротам, ведущим ко внутреннему двору. На башне мелькнула тоненькая фигурка Цири, она что-то крикнула Геральту, но слов было не разобрать. Там же оказались и островитяне, судя по их потрепанному виду, угодившие в самую гущу боя.

— Где Иорвет? — Эрика еще раз огляделась по сторонам. — Кто-нибудь видел его?

— Я видел, — откликнулся Золтан. — Он на башне, с парнями со Скеллиге.

Эрика шумно выдохнула в морозный воздух белое облако пара.

— Передышка окончена, — изрек Ламберт, снова вынимая из ножен меч.

У входа в крепость расцвел новый портал.

Геральт успел раньше него, бросив в гигантский пузырь знак Ирден. Портал захлопнулся, а земля под ним, на которой снег превратился в серую кашу, засветилась сиреневым. Враги, уверенные в своей непобедимости, стеной надвигались на защитников крепости. Красные Всадники оказались слишком близко, и Эрика не могла оторвать взгляда от бронированных громадин. Меч каждого из них смог бы без труда перерубить пополам лошадь, а руки в пластинчатых перчатках — расплющить с одного удара ставшего на пути человека.

Предводитель всадников проскрежетал своей жуткой булавой по камням, высекая синие искры, и пошел в атаку. От этого звука Эрика вздрогнула и инстинктивно попятилась к укрытию — с таким противником ей не справиться ни за что на свете.

Ард первым бросился в бой, сцепился с гончей Дикой Охоты, и ревущий ком покатился по узкому проходу меж крепостных полустен, не давая Эрике как следует прицелиться. С этой позиции вообще было мало что видно, и поэтому девушка короткими перебежками добралась до сторожевой башни, пинком вышибла хлипкую дверь и рванула к ветхой лестнице — если уж стрелять, то сверху.

Эрика напрочь запамятовала в пылу сражения, что из этой башни ведет дверь в конюшню, где стоят Плотва, Разгон, Василек и остальные лошади, чьих имен она не знала. Разгон, завидев хозяйку, жалобно заржал из темноты. Остальные лошади забились в стойлах: из дверного проема на них смотрела не только Эрика, но и подкравшаяся незаметно гончая Дикой Охоты.

Разгон ударил копытом раз, другой, и, выломав грудью ворота своего загона, неуправляемой черной громадиной понесся на нее.

— Стой, дурак! — Эрика, может быть, и смогла бы остановить на скаку коня, но не сегодня и не этого.

Вороной, от страха растерявший последний разум, бросился к выходу. Он смёл гончую, словно ее и не было, встал на дыбы и, ошалевший от страха, бросился куда глаза глядят.

Наверху что-то зазвенело и оглушительно лопнуло, как лопается под солнцем переспевший арбуз. Земля вздрогнула снова, на этот раз так сильно, что Эрика не удержалась на ногах и упала на бок, сильно ударившись плечом.

В проеме двери померк свет, заклубился серый дымчатый туман, закружилась снежная крупа. Звуки боя разом стихли, и первым делом Эрика подумала, что снова потеряла слух, но нет — совсем рядом кто-то вскрикнул, что-то лязгнуло, загудело, зарычало.

Эрика ползком подобралась к выходу, но в дымчатом мареве смогла различить только силуэт Разгона, пустившегося в пляс по двору. От двери тянуло могильным холодом, убийственным, жутким. Он сразу же заполз Эрике под рубашку, в перчатки и в сапоги, заставив пальцы онеметь и одеревенеть.

Послышался лязг стали о сталь, скрежет, истошное ржание коня, а затем наступила оглушительная тишина. Но лишь на мгновение, чтобы тут же взорваться душераздирающим криком, который становился все выше, выше, выше, и наконец превратился в жуткий, звенящий на одной ноте вопль.

Дверь захлопала и слетела с петель. Эрику мощным порывом ветра отбросило в угол, забросало досками и бочками, придавило упавшей лестницей. Она еще пыталась выбраться из-под завала, когда сверху упала потолочная балка, обрушив на девушку темноту, тишину и долгожданный покой.

***

Ард, поскуливая и взрыкивая, рылся лапами в куче досок, веревок и ящиков, и наконец добрался до холодной руки, вцепившейся намертво в арбалет. Он поддел мордой балку, и она легко съехала по куче вниз, грохотом еще больше перепугав коней. Зато рука зашевелилась, а из-под мотка веревки послышался длинный вздох и еще более длинное ругательство.

Эрика выбралась на поверхность без особого труда. У нее болела каждая косточка и каждая мышца, но в голове было ясно, как после долгого отдыха. Она, одной рукой держась за Арда, а другой за стену, остановилась в дверном проеме.