Контракт на эльфа (СИ)

Внутри все было еще печальнее: разломанная мебель, битое стекло, изрисованные похабными картинками стены, разорванные книги и выпотрошенные шкафы и сундуки. Но на всех трех этажах некогда богато обставленного особняка не удалось найти ничего, что могло бы помочь в поисках чародейки.

— Сними комнату в таверне, — уже на выходе из переулка сказал ведьмак. — А я пока попробую разыскать Трисс.

— Удачи тебе, — Эрика приняла из рук ведьмака поводья Плотвы и поспешила к конюшням, что находились аккурат за трактиром «Зимородок». Вручив лошадей на попечения услужливого конюха, и не спуская с поводка Арда, отправилась в увитое плющом двухэтажное здание под красной черепичной крышей.

— С собаками нельзя, — вышибала загородил девушке проход, скрестив на груди оголенные до плеч мускулистые руки.

— А за отдельную плату? — подмигнула Эрика, выуживая из кармана пару новиградских крон.

— Нельзя, — отрезал вышибала. — Это приличное заведение, а не псарня.

Эрика потопталась на месте, но делать нечего, пришлось отвести Арда на конюшню и привязать в стойле Карасика — охранять добро от посягательств ушлых местных проныр.

В корчме царил веселый гомон. На деревянном помосте играли музыканты; за большим, покрытым зеленым сукном столом, резались в гвинт зажиточные господа; пахло специями и жареным мясом. Эрика поморщилась — после происшествия на площади меньше всего ей хотелось снова слышать этот запах.

— Миску сырых мясных обрезков, будьте добры, — огорошила она корчмаря своим заказом. — На вынос. И… что там у вас есть… не из мяса?

— Жареная сельдь с луком, запеченный в собственном соку лосось под черносливом, чечевичная похлебка с грибами, — принялся перечислять трактирщик.

— Лосось подойдет, — Эрика заказала целую рыбину, которую пообещали подать через час, и, под подозрителные взгляды публики, прошла с миской сырого мяса к заднему выходу — кормить собаку.

А когда ароматный лосось под румяной корочкой был подан на стол на серебряном подносе, уселась поудобнее, вооружилась двузубой вилкой и наконец-то вкусно поела — впервые со времени отъезда из Врониц.

Разглядывать посетителей было интересно, но через пару часов наскучило и это. Эрика вытащила из сумки сборник стихов Лютика, пододвинула поближе свечу, и принялась читать. Местами произведения Лютика казались слащавыми и напыщенными, но были, безусловно, талантливыми. Девушка поймала себя на мысли, что если встретит знаменитого барда, не сыграв хотя бы части своих баллад, тот не отвертится.

Ведьмак, уставший, но в добром расположении духа, вошел в трактир тогда, когда томик стихов начал неумолимо приближаться к концу. Набросился на остатки лосося, шумно прихлебывая из кружки каэдвенский стаут, и принялся рассказывать в перерывах между пережевыванием остывшей рыбы, как ему удалось разыскать Трисс Меригольд в Гнилой Роще.

— Она посоветовала мне обратиться к онейромантке, — Геральт вытер рот салфеткой и отложил вилку в сторону. — Корине Тилли. Не особенно верю сновидцам, но попробовать стоит.

— Надеюсь, на этот раз никаких голых эльфов не будет, — вздохнула Эрика, побарабанив пальцами по столу.

Комментарий к 7. По следам скоя’таэля

Esseath maonne. Tall aeste imn pae’donne. Iluren, meth ilurien. Feredain maonne, oel daommas - стихи из сна Иорвета (Ведьмак-2), “О, морковка, вкусная морковка, А сверху еще и жир, Тут даже курица с петрушкой…”

========== 8. Форма груши ==========

О любви мы знаем немного. Любовь — это груша.

Она сладкая и имеет определенную форму.

Но попробуйте дать определение формы груши!

Лютик

Корина Тилли «снила» в таверне «Золотой Осетр», и ее каморка на втором этаже, окуренная благовониями, устланная коврами и чуть ли не до потолка засыпанная мягкими расшитыми подушками, навевала мысли о дорогом борделе.

— Кого ты ищешь? — Корина присела на резной стул, положив руки на колени. В ее позе не было жеманности, а серьезное выражение лица вовсе не вязалось с легкомысленным, чрезмерно откровенным нарядом.

— Это эльф, — Эрика присела на край кушетки, чувствуя себя немного неловко. — Скоя`таэль.

— Чтобы настроиться, мне нужно узнать о нем больше, — онейромантка была настроена весьма доброжелательно. — Твое самое яркое воспоминание о нем… расскажи мне.

Эрика криво усмехнулась. От воспоминаний остались только смутные образы и короткие фразы. Этот мир перекраивал ее под себя, заставляя забыть все, что было до него, словно ревнивый муж, не желающий мириться с бывшими ухажерами. Прошлое неумолимо окутывал густой туман, будто вся прежняя жизнь была всего лишь длинным беспокойным сном.

— Я почти ничего не помню, — пожала плечами девушка. Сновидица нахмурилась. — Однажды мы сидели у костра и курили трубку, одну на двоих, по очереди затягиваясь горьким дымом. Тогда мне показалось, что это нечто большее, чем просто совместное путешествие.

— Наверное, это слишком личное, — смирилась онейромантка. — Ложись на кушетку. Расскажи мне о нем.

— Он самый опасный разбойник Северных королевств, — тихо заговорила Эрика. — Хитрый, как лис, и умеет заметать следы…