Контракт на эльфа (СИ)

Hel’cwelle a soith! - Убью суку!

Me hel’thaispeaint te uide yn iersen - Я покажу тебе небо в звездах

Te elaine conas i’ndail sh’aente - Ты прекрасна, как пение ветра

bloede ner’s - чертов лекарь

Essea chailleann - я скучал

========== 13. Врач, магичка и шпион ==========

How often haunting the highest hilltop

I scan the ocean, a sail to see

Will it come tonight, love, will it come tomorrow

Will it ever come, love, to comfort me

К середине Ламмаса вернулось долгожданное тепло, и город оживился. Торговцы потянулись в Новиград со всех окрестных сел — высохли раскисшие от дождей дороги, и можно было не опасаться увязнуть в грязи со всеми товарами. Рынок загудел. Оседлые эльфы торговали сукном и шелком, книгами, манускриптами и изящными безделушками. Краснолюды продавали ремесленные инструменты, подзорные трубы, диковинные механические штуковины, о назначении которых можно было только гадать. Гномы, разительно отличавшиеся и от краснолюдов, и от низушков, привезли на продажу полные сундуки украшений — от широких браслетов до крошечных колечек и серег. Низушки же, народ трудолюбивый и способный к земледелию, прямо с добротных телег торговали вкуснейшими сочными яблоками и грушами, такими хрустящими, сладкими, что удержаться от искушения купить полную корзину не было никаких сил. Вот так, кренясь на бок под тяжестью корзины с едой и мелко семеня по высушенной усталым солнцем мостовой, Эрика шла в сторону лечебницы. Ее привычный шаг — размашистый, твердый, который Геральт как-то раз имел неосторожность назвать гвардейским, приходилось скрывать под плотными, многоярусными юбками мешковатого серого платья со старушечьими оборками на рукавах. А коротко подстриженные волосы — под накрахмаленным чепцом, который Элихаль, заливисто хохоча, неделю назад водрузил ей на голову. «Смена образа, — нудил портной, — должна выражаться не только в наряде, но и в походке, жестах, и даже в выражении лица. Если ты смотришь на людей, как ленивая кошка на докучливых блох, никто не поверит, что ты — заурядная горожанка, измученная домашней работой. Попробуй держать рот открытым — это придаст тебе чрезвычайно глупый вид».

Эрика скрипела зубами, закатывала глаза, но спорить с эльфом было неумно: она по своей воле пришла к нему за помощью, и Элихаль, почуяв себя в своей стихии, расстарался изо всех сил. В первый день девушке казалось, что весь пропахший гарью и потом Новиград смотрит только на нее, во все глаза, не отрываясь. На кошмарное платье, на вынужденно ссутуленную спину и утиную семенящую походку. Дойдя от рынка до лечебницы в первый раз, Эрика взмокла от натуги: притворяться кем-то другим было немыслимо трудно. Зато на второй день, поглядев на окружающий мир незамутненным взглядом, она поняла, что ее не замечают вовсе. Встречные прохожие, будь то ремесленники, торговцы, священнослужители или стражники, глядят сквозь нее, будто бы перед ними не живой человек, а пустое место. Ей даже сделалось чуточку обидно — обладая незаурядной внешностью, Эрика притягивала взгляды едва ли не каждый раз, когда выходила на улицу. Далеко не всегда восторженные, по большей части любопытные или осуждающие, но все же. Быть пустым местом было обидно, но в то же время невероятно удобно.

Путь до лечебницы лежал неблизкий, а корзина тянула к земле, заставляя ныть плечи, но Эрика не сдавалась. Жить в борделе означало свести к нулю всю конспирацию, оттого ей пришлось тяготить своим присутствием доктора. Иоахим представил ее обитателям лечебницы как прислугу, но вся ее работа заключалась лишь в покупке продуктов. Сама же Эрика чувствовала себя до крайности неловко. С самого начала своего пребывания в этом мире она только то и делала, что прибивалась ко дворам людей добрых и безотказных: пожила у охотника, погостила у барона, прочно обосновалась в борделе Лютика, которого до сих пор даже в глаза не видела, а теперь беспардонно пользовалась гостеприимством немолодого хирурга. Душа просилась на волю, подальше от покрытого жирной сажей Новиграда с его кострами и проповедниками, но разум утверждал, что следует все же дождаться Геральта из Оксенфурта. А потому выбора, кроме как скрываться в лечебнице, у Эрики не оставалось.

Она прошла под аркой, едва не споткнувшись о прошмыгнувшую под ногами жирную крысу. Поддерживая образ, неуклюже отпрыгнула в сторону под хохот полуголых грязных мужиков, толпившихся у стены. Из корзины выкатилось прямо на пыльную дорогу румяное яблочко, и девушке пришлось его поднимать, вытирать подолом, попутно выслушивая похабные замечания бездельников.

А когда наконец перед ней за распахнутой дверью возник фон Гратц, она тотчас же вручила свою ношу ему.

— Сегодня у нас на ужин вареники от Хаттори, — объявила она с порога, затем протиснулась мимо застывшего с корзиной в руках доктора в тесный кабинет, и тут же с облегчением сняла чепец.

Волосы, высвободившись из плена, встопорщились, как ежовые иголки.

— Что ж, недурно, — отметил Иоахим, водрузив корзину на стол. — За вами точно не было слежки?