Контракт на Фараоне

— Может, и так, если они настоящие. Один фелк вперед, это тебе купит ужин, если ты не слишком зарываешься в корыто. Второй утром — это за ночлег и завтрак — кашу на воде со скирфруктом.

— Заметано, — сказал Руиз, — я возвращаюсь в обеденный зал, дрожа от нетерпения.

— Сперва монету.

— Разумеется, — сказал Руиз и поймал серебряный фелк из воздуха. Он уважительно положил его на стойку и вернулся за стол.

Несколько мгновений спустя мальчик-разносчик поставил перед ним тарелку жаркого. В жирном белом соусе плавали куски бледного мяса и крахмалистые куски какого-то пятнистого голубовато-розового корнеплода.

Руиз в первый раз пробовал настоящую кухню Фараона, осторожно начав и затем продолжив с большим энтузиазмом. Он решил, что это вовсе не так плохо, как можно было опасаться, хотя довольно обильно сдобрено перцем и какой-то незнакомой сладковато-горькой травкой.

Когда Руиз покончил с ужином, мальчик-разносчик пришел и провел его в его комнату. Они миновали Денклара в холле, где хозяин ругательски ругал горничную за какую-то мелкую провинность.

— Ты держишь хороший стол, — сказал, улыбаясь, Руиз. — Такой же славный, как «Предок желудя», почти что.

«Предок желудя» был широко известным заведением, удобно расположенным в штаб-квартире Лиги на Дильвермуне, куда ходили работники Лиги в увольнительной. Руиз уставился на трактирщика значительным взглядом, а потом подмигнул.

Рот Денклара на мгновение приоткрылся, но он захлопнул его и вернулся к выяснению отношений со своей работницей.

Руиз пошел дальше.

Комната была едва ли крупнее, чем чулан для метелок, но солома была чистая, и даже одеяло, казалось, свободно было от насекомых. Единственное окно было защищено тесно посаженными металлическими прутьями. Оно выходило на Площадь Искусного страдания, которая была пуста, за исключением нескольких металлических ящиков в рост человека. Руиз зажег маленькую масляную лампу, поставил свое ружье, оно же волшебная палочка в пределах досягаемости, и стянул сандалии. Ноги его слегка потерлись, поэтому он втирал в них успокоительную мазь, пока ждал прихода Денклара.

Мотылек с кисейными веселыми зелеными крылышками появился из какого-то уголка и стал кружить над лампой. За те минуты, пока Руиз ждал, он наконец начал чувствовать непрочность своего положения — он был один в чужом и опасном мире, без друзей или союзников. Чувство было не совсем жалостью, но однако было достаточно близко к жалости к себе, чтобы Руиз почувствовал что-то вроде презрения к самому себе.

Много раз он оказывался в подобных ситуациях и таким слюнявым мыслям ни разу не поддавался. Что такое с ним было не так? Неожиданно перед ним возникло лицо Накера. Что такое сделал с ним Накер, что он вдруг почувствовал себя таким уязвимым? Он потряс головой и попробовал освободить мозг от рассеивающих мыслей. До какой-то степени ему это удалось, хотя он все еще чувствовал разочарование и беспокойство.

Когда Денклар вошел в дверь, Руиз схватился за ружье.

— Почему ты наставляешь на меня свой магический посох? — веско сказал Денклар. — Хочешь превратить меня в лягушку-квакушку?

Руиз отвел ружье в сторону и выстрелил занозу в дверь. Каменная кладка задрожала от удара, а Денклар слегка побледнел. Он поднял пустые руки.

— Никаких агрессивных намерений. Просто попытка пошутить. И, я надеюсь, ты не станешь держать на меня зло за то, что я вел себя с тобой раньше таким образом. Я просто не выходил из роли, я делал свое дело.

Голос его изменился, стал легче и более образованным, и он говорил на пангалактическом лингва-франко.

Руиз поморщился от этой небрежности.

— Нас никто не может тут подслушать?

— Нет-нет. Я поместил тебя в комнату, где самые толстые стены. А окно выходит на Площадь Искусного страдания и на свалку. Иногда торговцы змеиным маслом кричат во сне, а это беспокоит прочих постояльцев. Никто из тех, кто проводил ночь на площади, не хочет слышать вопли других, так мне кажется.

Руиз отвел в сторону посох, хотя и не опустил его.

— Убедительно. Мне придется время от времени испускать вопли.

Денклар довольно противно осклабился.

— Не слишком громко, пожалуйста. Местный мукети, Лорд Бринслевос, развлекается с двумя простыми потаскушками в комнате для новобрачных. Если ты его побеспокоишь, то закончишь свою карьеру, распевая в муравейнике — и я ничего не смогу с этим поделать. Очень чувствительный и легкий на обиду, его лордство. Я тебе рекомендую избегать его внимания, если возможно, хотя это и будет нелегко. Он человек, помешанный на змеином масле, и он, конечно, про тебя уже прослышал.

Руиз мигнул.

— Я ценю твой совет.

— Это моя работа. Теперь, — сказал Денклар, потирая руки, — займемся делом. Кто ты и что привело тебя в Стегатум?

Руиз вытащил свой брусок фарфора и потер его определенным образом. Белый фарфор стал прозрачным, и в нем проявился пылающий золотистый факел, который показывал, что он агент Лиги со Сверхфакторскими полномочиями.

На Денклара это, казалось, произвело впечатление. Его широкое лицо покрылось пленкой пота, хотя воздух уже заметно похолодал.

— Понятно, — сказал он.