Контракт на контакт

Его губы почти касались моих, серые глаза излучали энергию, дыхание согревало. Ладони Вэйла плавно легли мне на скулы, не позволяя отвернуться. Он еще пару секунд смотрел, не отрываясь, а потом поцеловал. Я обняла дизарга за шею, отвечая на поцелуй. Обхватила ногами его бедра. По телу прокатилась волна жара, я чувствовала возбужденное естество мужчины через ткань, и сама тоже хотела его.

Но Вэйла позвал Крауфорт. Шеф оторвался от меня, посмотрел внимательно, словно хотел что-то сказать. Поправил брюки. И выскочил из грава, как ошпаренный.

Я поднялась, облизала губы, на которых оставалось ощущение поцелуя. Обулась и выглянула наружу, чтобы выяснить, что происходит.

— Морк, ну и уродец. Он еще жив? — прокомментировал Вэйланд находку агентов.

Из-за их спин я не могла толком ничего рассмотреть, но лучи фонариков периодически высвечивали детали. Вэйл ранил одного из аборигенов Датериона, и его притащили сюда.

Получается, планета не такая уж дикая. Местные жители больше походили на неандертальцев. Издалека я видела темное лицо с узкими глазами, лысую вытянутую голову, лишенную растительности. Дикарь мычал что-то нечленораздельное, в дизарги громко спорили, стоит ли оказывать раненому помощь и нужно ли забирать его в Истейн, чтобы изучить получше. В конечном счете, наложили тому повязку от последствий лучевого ожога, усыпили на время и отправили на СЗП. Похоже, остальные дикари испугались пришельцев на летающих машинах и скрылись, бросив своего товарища.

Вэйланд разговаривал с кем-то по комму. Он не собирался останавливаться в этом месте, спешил к Вратам.

Через час дизарги организовали походный ужин на площадке между гравами. Я выползла из салона и перекусила. Бутерброды из тонких пластин, вроде чипсов, и белковой пасты со вкусом бекона оказались весьма недурны. Чай дизаргов напоминал терпкую смесь трав. Голод я утолила быстро. Сидела и смотрела на костер, что развели мужчины.

В свете языков огня Вэйланд не сводил с меня взгляда — пристального, настораживающего. Непонятного.

Мне стало не по себе, и я поспешила ретироваться в гравиплан. В заднем отсеке Вэйл надул большой матрас. Я заползла на него, устраиваясь поудобнее. Нога почти перестала ныть, хотя наступать было все еще больновато.

Постепенно охватывала дрема, она, будто течение бурной реки, уносила на неизвестный берег, где вокруг меня ходили люди. Казалось, я стою у того самого канала, что видела при погружении в прошлое… Все так размыто, непонятно… Но отгадка где-то рядом…

— Рин! — раздался хриплый голос Вэйла. Я почувствовала, как проминается матрас и резко очнулась ото сна. — Моя Эйрин… — Сухие горячие губы коснулись виска.

— Вэйл, с тобой все нормально? — испуганно зашептала я. — Ты что, напился?

От него на самом деле чувствовался запах пряного напитка дизаргов, но незначительный. А голос звучал отчетливо. Но шеф все равно казался невменяемым. Еще пару часов назад он был другим, и перемена пугала до колик. До липкого ужаса, который обволакивал мое сознание. Наша связь тут же напомнила о себе. И я совершенно растерялась от того, что между нами снова устанавливается контакт.

— Со мной уже давно ничего не нормально! — Он перехватил мои руки, прижав к изголовью ложа, и рвано задышал в губы. — Что ты делаешь со мной? Мне плохо и постоянно хочется тебя видеть. И я не желаю противиться этому притяжению. Да, мне хотелось напиться, чтобы не думать. Но я понял, что будет лишь хуже.

— Вэйл… — испуганно пискнула я.

— Тш-ш! Не надо ничего говорить. Я просто идиот. Но мне так хорошо с тобой, — выдохнул он и впился в мои губы, терзая их до боли, словно хотел что-то доказать. А потом поцелуй перешел из властного в нежный, мучительно сладкий.

Усилием воли Вэйл заставил себя оторваться. Приподнялся. Но лишь для того, чтобы стащить с меня футболку, а потом и все остальное. Шумно дыша, разделся сам и снова прильнул ко мне, прижимаясь к обнаженному телу.

Его руки скользили по коже, гладили каждый бугорок, каждый изгиб, каждую точку, желающую чувствительных прикосновений. Губы касались нежно, дразнили, покрывали сериями быстрых поцелуев, от которых плавилась кожа. Язык оставлял пылающие полосы. И я отвечала дизаргу. Казалось, наша страсть материальна. Я боялась кричать, опасаясь, что нас услышат. Но иногда забывалась и издавала глухие стоны, которые Вэйл тут же заглушал новыми поцелуями.

— Я никому тебя не отдам. Поняла, Рин? — со злостью процедил он, заполняя меня без остатка. Я вскрикнула, но не от боли, а от долгожданного удовольствия, вцепилась в плечи, обвила ногами, чтобы лучше чувствовать проникновение.

Я боялась разозлить дизарга. Но еще больше боялась, что он уйдет. Даже не знаю, какое из чувств преобладало. И Вэйл это тоже знал: слышал мои мысли о нем, и они заводили его все больше. Казалось, мы находимся на вершине вулкана и смотрим в жерло, откуда поднимается лава. И она вот-вот снесет нас огненной рекой, обжигая и убивая. Каждый толчок — новый взрыв. Каждое движение — волна, расплавляющая мысли и растворяющая их в ощущении единения.