Контракт на любовь (СИ)

- Мисс Хидд, я вынес диагноз. И назначу вам лечение. Ты до крайности не уверенная в себе, пусть и  самодостаточная девушка! Не они бросали тебя. Это ты бросала их! Первого самовлюбленного придурка ты оставила своей соседке по комнате, так? – Шерил неуверенно кивнула. – Сколько еще победных флагов он воткнул в изголовье кроватей студенток? Так на фига он был нужен тебе? То, что ТЫ его бросила, это твоя победа. Первая. Вторая, это когда ты оставила сына босса его глупой невесте. Пусть она сама разбирается с этим ловеласом. И страдает от его похождений. Уверен, у него еще появится парочка детишек на стороне. Ну, и рога вырастут, в отместку. Так что, ты, Олененок, разбираешься в парнях!

- С чего ты так решил?

Шерил опешила. То, в каком свете преподнес ей все это Крис, заставило её многое пересмотреть в своей жизни. И она надеялась, что у неё будет время подумать об этом, пока Крис будет на съемках.

- Посуди сама. Подумай, не делай поспешных выводов.

- Хорошо, - она медленно кивнула, а потом наклонила голову к плечу. – А почему я Олененок?

- Ну, я же сказал: ты только кажешься самодостаточной и уверенной в себе. Но ты робкая, стеснительная, пугливая… Вечно косячишь, а потом извиняешься. Как тот Бемби… Ну, и из-за твоей внешности. Длинные ноги… - он скользнул взглядом по её фигурке, стараясь не пялиться открыто на её грудь. – Оленьи глаза, они покоряют всех…

- Ох…

- Вот тебе и «ох»! – Но Крис и сам тяжело вздохнул. – Уверен, мы с тобой созданы друг для друга! Ну, наши контрактные отношения, это точно. Прилетишь ко мне в Атланту?

Ему нужно было срочно сменить тему разговора. Еще бы чуть-чуть, и он бы поцеловал её. Но это было бы неправильно. Не в данный момент, когда она и так была вымотана эмоционально. Еще одно потрясение? И не факт, что положительное… Но он сделает это, будьте уверены!

- Ты же знаешь…

- Знаю. – Он кивнул. – Но хотел услышать от тебя.

ГЛАВА 17

Это было странно – солнечную Атланту накрыл дождь. Хмурое небо давило на психику. А скатывающиеся по стеклу капли напоминали Крису его собственные мысли, что хаотично бродили и путались в извилинах головного мозга.

Он сидел в кресле, что стояло напротив окна, смотрел на серое небо сквозь залитое водой стекло, и думал.

Когда все это началось? Когда он стал видеть в Шерил не просто девушку, что играла свою роль согласно гребанному Контракту? Ту, которая вечно выводила его из себя? Которую он на дух не переносил больше нескольких минут в день?

Никто не спорил, что Шерил была очаровательна, красива, умна. Он видел в ней все это с самого начала знакомства.

Но когда она стала для него той, что поселилась в его сердце, в его мыслях, в его душе? Капитально обосновалась там и не собиралась покидать насиженного места? Его тянуло к ней. Она нравилась ему. Он думал о ней постоянно. Мало того, в нем бушевали те самые первобытные звериные инстинкты, которые требовали «пометить» свою территорию в физическом смысле; завоевать, покорить эту девушку и уложить в постель, чтобы потом каждый знал, что она его.

Но это не было для Криса так пугающе, как то чувство, что зарождалось в нем к Шерил. Щемящее, тянущее, такое беспокойное и окрыляющее одновременно. Он влюблялся. И боялся этого. И не мог понять, когда пересек эту едва различимую границу?

Когда же все это произошло?

Возможно, в тот день, когда он увидел Шерил, нет, тогда еще Чарли, в кабинете Баррета? В той узкой юбке и атласной блузке? Странно, но он прекрасно помнил, как и во что она была тогда одета. И да, уже тогда ему безумно хотелось устроить ей хорошую взбучку. А эти стройные ножки на каблуках… они не давали ему спать спокойно несколько ночей к ряду.

А, может, это случилось в Амстердаме? Когда Шерил, уже Шерил, в своем нелепом кукольном платье, подсела к нему и той девушке? Когда они ругались в номере гостиницы?

Или, на Гавайях, когда она, в белом бикини разгуливала на закате по зыбкой границе, отделяющей солнечный песок от соленого океана?

Но, скорее всего, в тот вечер, когда он увидел её глаза. Её прекрасные, самые красивые, такие глубокие глаза. Такого невероятного зеленого цвета. Темные, как тот мох, что растет у самых корней высоких канадских елей в Национальном Заповеднике на Тахо…

Он влюбился в эти глаза. Потому что за ними скрывалась настоящая, живая Шерил-Чарли. С напускной бравадой, что, как хрупкая скорлупа, скрывала большое ранимое сердце девушки. Она покорила его тогда, когда так доверчиво льнула к его груди, кутаясь в кольцо его рук, словно в ласковый, но в тоже время надежный щит. Он поражался её жизненной стойкости. Уважал целеустремленность. Восхищался её самообладанием. И иной раз ловил себя на мысли, что из Шерил могла бы выйти отличная актриса. И попробовать свой талант она могла бы в разных жанрах. Если бы сумела преодолеть внутреннюю робость, которую, кажется, никто, кроме него, не видел.

Для него она была одним сплошным очаровательным недоразумением. Целеустремленный, педантичный и собранный юрист на работе. И совершенно робкий, пусть и крикливый, Олененок дома…