Контракт на молчание

Пока ребята с неприкрытым наслаждением съезжают с горы, смеясь и повторяя, что всегда бы так, не крутя педали, а Клинт задается вопросом, что за бес вселился в его покладистую Валери, я пытаюсь понять значение слов чертовки Сибил и чем именно мне угрожали.

— Я думал, ваш босс спит с той моделью с яхты.

Я не отвечаю. У меня свое представление о том, с кем спит наш босс и с какой частотой.

— Хотя девушка красивая, хоть и злая, — пытается он сгладить неловкость, осознав, что выбрал неприятную тему.

— Она — не девушка! — огрызаюсь я.

Больше сказать нечего.

* * *

В понедельник, когда меня каким-то непостижимым чудом минует брифинг-порка и я только начинаю расслабляться, во время ланча у Элейн расширяются глаза, а Коннор застывает с открытым ртом, не донеся до него сэндвич. Обернуться я не успеваю и вскрикиваю, когда на столешницу с громким хлопком ложатся по обе стороны от моих плеч мужские ладони.

У меня останавливается дыхание. Это так похоже на… и это не случайно. Он напоминает о том, что было. Он… он…

— Возвращаем штатный режим, Хадсон. Ежедневный отчет у меня в кабинете в шесть пятнадцать вечера.

Этот жест, поза… все неспроста!

— Эт-то что вообще было? — испуганно хлопает глазами подруга.

— Не накосячишь с мое — не узнаешь, — вздыхаю я, не соврав ни словом, и откладываю вилку.

Аппетит пропал, мысли мечутся в панике. Шесть пятнадцать — время близкое к рабочему, но уже нет. Меня начинает мелко потряхивать.

Я всеми силами избегала Эперхарта, при этом даже как-то успешно разгребалась с работой, но… допекла. Интересно, босс рассчитывал, что я на следующий день приду к нему и начну самостоятельно раздеваться со словами «где один раз, там и все тяжкие»? Или приду с деловым видом, притворившись, что ничего не случилось, что в ночь после секса с Эперхартом от беды меня уберегла не встреча с Элейн? Я едва-едва перестала думать о том, что натворила, каждую минуту, а теперь я приду к нему в кабинет и… нет, спать с ним я больше не буду, но одного присутствия этого человека достаточно, чтобы мое настроение бесповоротно испортилось на ближайшие несколько дней. И мысли сдвинулись в самокопательном направлении.

В шесть четырнадцать я стою в опустевшей приемной Эперхарта, каждой клеточкой тела осознавая, что это значит. Заглядываю под стол Боуи, потом — Эннис. Их компьютеры выключены, владельцы — ушли домой. Что ж, выбора у меня все равно нет. Я не могу избегать личных встреч с Эперхартом — такая работа.

Из-за дверей кабинета доносится разговор на повышенных тонах, но с паузами и на один голос. Босс опять кого-то чихвостит по телефону. Немного успокоившись, я символически стучу и захожу в кабинет. Эперхарт тут же тычет пальцем в сторону часов, намекая, что я опоздала на минуту. Педант недоделанный! Не дожидаясь приглашения, усаживаюсь в кресло напротив стола, но только на краешек — чтобы в случае необходимости вскочить и убежать.

К разговору я не прислушиваюсь. Мое дело маленькое: дождаться казни. За следующие десять минут я успеваю перелистать все исписанные страницы ежедневника по два раза и принять с три десятка поз, каждая из которых мне кажется недостаточно целомудренной.

Едва Эперхарт откладывает телефон, как я начинаю свою речь. Формальную до зубовного скрежета.

— По поводу контракта Кайеда: завтра программисты представят математическую модель и можно будет делать выводы о конфигурации требуемого оборудования. В сроки укладываемся. Пока ситуация такова, что ближайшие проблемы могут возникнуть только на этапе материалов.

— Ага, это я понял еще на брифинге.

Он поднимается из своего кресла, встает и обходит стол так, чтобы оказаться ко мне лицом. Я одной силой воли не сжимаюсь в кресле. Смотрит, не отрывая мрачно-сосредоточенного взгляда. Как я и думала, он не о работе поговорить собирался. А я не могу не думать о том, как чувствовала пуговицы этой рубашки, вжимающиеся в мою спину. Ну же, Валери, ты свое любопытство удовлетворила, теперь пожинаешь плоды. Неужели нынешних терзаний мало?