Контракт на тело

Оказывается, знать, что ты всего лишь чья-то замена, — это больно. Даже если между вами фактически нет ничего, кроме секса. В моей жизни не было полноценных отношений. Даже с Ермолаевым — лишь развлечение. Глупая попытка урвать хоть немного человеческого тепла. Возможно, именно поэтому я так близко воспринимаю открывшуюся правду. Вечером хотелось выплюнуть обвинения, потребовать объяснений. Но Дежнев пришел таким уставшим и напряженным, что попросту не рискнула. Может, он и сделал мне кое-какие послабления, но я все еще помню, каким жестким и бескомпромиссным он может быть. Поэтому благоразумно выполняю все, что он говорит. Правда, теперь меня постоянно отвлекает вопрос: думает ли он о ней? Кого представляет, когда закрывает глаза?

И после всего просто сбегаю в душ. А когда выхожу, мужчины уже и след простыл. В итоге полночи не могу уснуть, снова и снова прокручивая одни и те же вопросы. Раза три открываю браузер и снова и снова ищу то самое фото — сама не зная зачем. Как следствие, наутро чувствую себя не особенно хорошо. Катерина, заметив мое недомогание, тут же начинает суетиться и ворчать на хозяина, который загонял бедную девочку. А мне так хочется реветь — потому что вдруг понимаю, что согласна, чтобы меня загоняли. Лишь бы я не была заменой, лишь бы нравилась именно я сама.

Завал на работе у Дежнева оказывается мне очень на руку. Сейчас я не знаю, как себя вести. Мне нужно переболеть и постараться принять положение вещей. Закрыть свою душу от эмоций и не позволять увлекаться всякими романтичными глупостями. Потому что Илья — не прекрасный принц, а я — не Золушка, в которую можно легко влюбиться.

Моей единственной отдушиной остается возможность болтать с Лизой. У подруги вроде все хорошо, они с Санькой наконец наладили отношения, и я очень радуюсь за их пару. Конечно, я даже не заикаюсь о своих душевных терзаниях и каждый раз уверяю, что мой мужчина носит меня на руках. И каждый раз после реву, потому что знаю, что этого никогда не будет.

А еще у Лизы скоро день рождения. И она так просила меня вырваться, что я все же сдалась и пообещала, что смогу. Как — даже не знаю. Но в любом случае Калинова моя единственная подруга. И в пятницу вечером набираюсь смелости и иду Дежневу. Тот оказывается в кабинете. Но разговор явно не клеится — мужчина не в настроении, а мне очень нужно, чтобы он отпустил меня. Лишь подойдя достаточно близко, замечаю болезненный взгляд у хозяина кабинета. Он пытается встать и практически сразу заваливается — даже не раздумываю, просто побегаю, пытаюсь удержать его хоть как-то. Он лишь бормочет что-то непонятное и теряет сознание. Трогаю лоб — тот такой горячий, что становится страшно. Первое, что приходит в голову, — вызвать скорую. Достаю телефон, но тут же замираю: я даже адреса не знаю. А значит, нужно кого-то попросить о помощи. Бегом несусь на кухню.

— Тетя Катя! — кричу с порога.

— Ты чего орешь, ненормальная? — ворчливо спрашивает та.

— Там Илье плохо стало — он без сознания.

С ее лица тут же слетает всякое недовольство. Женщина молча идет наверх, я за ней.

— Горячий какой, — охает она, потрогав Дежнева. — Опять загнал себя, чертяка.

— Надо врача вызвать! — говорю я.

В этот момент раздается полустон и больной дергается.

— Не смей, — шепчет он. — Никто не должен знать. Уволю…

Катерина недовольно поджимает губы и качает головой.

— И вы не будете вызывать скорую?! — искренне возумащюсь я. — Ему же плохо! У него температура под сорок!

— Если он сказал не вызывать — не будем. Давай, помоги мне уложить его на диван.

— Но…

— Хватить нокать! — вдруг рявкает домработница. — Будешь помогать или нет?

Мы вместе с трудом перетаскиваем незадачливого пациента на кожаный диван. Не самое удобное место, конечно, чтобы отлеживаться. Но до спальни нам его не донести.

— Посиди с ним. Рубашку снимай пока, я принесу лекарства.

Тетя Катя уходит, а я принимаюсь за работу. Илья такой горячий, что я всерьез подумываю наплевать на его слова. Какая разница, что и кто может узнать, если его жизнь под угрозой?

— Убери, — строго произносит домработница, увидев телефон в моей руке. Помогает мне снять брюки с Дежнева, оставив его только в белье.

— Но ему нужно к врачу — вдруг у него воспаление легких? — продолжаю упорствовать.

— Поработала бы у него с мое, перестала бы геройствовать.

— Я просто не понимаю…

— Потом поговорим. Давай обтирай его.

Мы в четыре руки по старинке обтираем мужчину водкой. Понемногу жар спадает — хотя нам обеим ясно, что это ненадолго.

— Может, позвать охранников? Чтобы в комнату отнести? — спрашиваю между делом.

— Даже не думай. И Лиде не говори — я ее и остальных отпустила, кстати. Так что даже не ищи.

— Объясните: почему?

Катерина вздыхает как-то обреченно.

— Ты ведь не отстанешь?

— Нет.

— Неприятности у него в бизнесе. Вот и не хочет, чтобы о его слабости знали.

— Это же просто орви или грипп. Ну, может, ангина…

— Что бы ты понимала, милая. В их среде не принято показывать слабость. Это ты знаешь, что он простыл, а конкуренты знаешь что сделают? Вывернут наизнанку все. Пока он будет приходить в себя, время уйдет.