Контракт Паганини

— Так вот, Паганини… я не очень понимаю, но Понтус рассказывал, что Рафаэль как-то связывает Паганини и заключаемый контракт. Это бессрочный контракт. Его не подписывают, он… Понтус говорил, что Рафаэль все продумал. У него в голове все цифры, он знает, куда что повезут, точно знает, как именно будет происходить сделка. Он рассказал каждому из них, что от них потребуется и сколько они смогут заработать на этой сделке. Когда ему целуют руку, пути назад больше нет. Нельзя ни улететь, ни защититься, даже умереть нельзя…

— Почему? — спросил Йона.

— Рафаэль такой… он… это так страшно… — У Вероник дрожали губы. — Он каким-то образом заставил… заставил всех, кто замешан в деле, рассказать… как они представляют себе свой самый страшный кошмар.

— То есть? — не поняла Сага.

— Понтус говорил, что у Рафаэля есть такая способность, — серьезно ответила хозяйка.

— Но что значит «кошмар»? — настаивал комиссар.

— Я спросила Понтуса, рассказал ли что-нибудь и он сам… конечно же, спросила. — На лице Вероник было страдание. — Но он не захотел отвечать. Не знаю, что и думать.

В маленькой библиотеке стало тихо. У Вероник на белой блузке под мышками проступили большие влажные пятна.

— Вы не сможете остановить Рафаэля, — помолчав, добавила она и посмотрела Йоне в глаза. — Но вы можете сделать так, чтобы оружие не попало в Дарфур.

— Обязательно, — пообещала Сага.

— Понимаете… чтобы беспорядки после выборов в Судане не переросли в окончательную катастрофу, надо, чтобы там было мало оружия… если там снова все взорвется, гуманитарным организациям придется покинуть Дарфур.

Вероник взглянула на часы, сказала Йоне, что ей скоро ехать в аэропорт, подошла к окну и задумчиво посмотрела на улицу через разноцветное стекло.

— Мой друг погиб. — Пенелопа вытерла слезы. — Сестра погибла, я не представляю, сколько еще людей умрет.

Вероник Сальман повернулась к ней.

— Пенелопа, я не знала, что делать. У меня была фотография, я подумала о вас, о человеке, который сможет узнать людей в ложе. Вы способны понять, как важно, что Агата аль-Хайи покупает оружие, ведь вы бывали в Дарфуре, у вас есть там связи, вы — борец за мир и…

— Но вы ошиблись, — перебила Пенелопа. — Вы послали фотографию не тому человеку. Я знала про Агату аль-Хайи, но понятия не имела, как она выглядит.

— Я не могла отправить снимок ни в полицию, ни в редакцию какой-нибудь газеты, они бы не поняли, что это значит, насколько ценна эта фотография. Им бы понадобилось объяснение, а я не могла объяснить, в моих обстоятельствах об этом и думать было нечего, потому что одно я уяснила точно — фотография ни в коем случае не должна быть связана со мной. Поэтому я отправила ее вам. Я хотела избавиться от нее и знала, что никто никогда не сможет раскрыть, что я имею к ней отношение.

— Но сейчас вы сами именно это и сделали, — заметил комиссар.

— Да, потому что я…

— Почему? Что вас заставило раскрыть себя?

— Я уезжаю из Швеции и должна…

Она замолчала, уставившись на свои руки.

— Так что случилось?

— Ничего, — всхлипнула она.

— Расскажите, нам можно.

— Нет…

— Это не опасно, — подбодрила Сага.

Вероник вытерла слезы и подняла голову:

— Понтус позвонил мне из нашего летнего дома. Он плакал и просил прощения. Не знаю, что он имел в виду, но он сказал, что сделает все, чтобы не дать кошмару сбыться.

91 Последний выход

Лодочка из лакированного красного дерева тихо скользила по озеру Мальмё, скрытая длинным мысом. С востока дул ветерок, приносивший с ферм слабый запах навоза. Понтус Сальман взялся за весла, но лодка все равно делала не больше ста метров в час. Сальман пожалел, что не прихватил с собой что-нибудь выпить, хотя и знал, что застрелиться — дело долгое.

На коленях у Сальмана лежал дробовик.

Слышался только плеск воды о корпус лодки и слабый шум — это ветер шевелил листья деревьев.

Сальман ненадолго прикрыл глаза, несколько раз вздохнул, открыл глаза и упер дробовик прикладом в пол, зафиксировав его в деревянной решетке. Взялся за нагретое солнцем дуло и попробовал направить его себе в лоб.

При мысли, что его голову разнесет на куски, Сальмана замутило.

Руки настолько тряслись, что пришлось немного подождать. Сальман собрался и на этот раз приставил дуло к сердцу.

Ласточки теперь летали низко, охотясь за насекомыми прямо над водой.

Ночью наверняка будет дождь, подумал он.

По небу протянулась белая полоска — пролетел самолет. Понтус снова задумался о своем кошмаре.

Озеро вдруг стало темным, как будто вода почернела изнутри.

Сальман опять взялся за дробовик и сунул дуло в рот, почувствовал, как оно скребет по зубам, ощутил вкус металла.

Он уже тянулся к спусковому крючку, как вдруг услышал шум автомобиля. Сердце затрепыхалось, в мозгу пронеслись самые разные мысли, однако Сальман понимал, что это жена — только она знала, что сейчас он здесь.

Он снова отложил оружие, ощутил, как пульс гудит во всем теле, почувствовал, что его бьет дрожь. Попытался рассмотреть что-нибудь между деревьями, росшими перед домом.

По тропинке к дому шел какой-то мужчина.