Контракт стервы

Совет наконец покинул кабинет, только Екатерина напоследок прошептала сыну:

— Уф, пронесло на этот раз… Ты меня не проводишь?

Максим нервно побарабанил пальцами по столу и хрипло сказал:

— Сама сказала, что я должен завершать дела. Я занят… очень.

— Ну хорошо… Но манеры, да будет тебе известно, не менее важны, чем самодисциплина.

С этим она ушла, бесшумно закрыв за собой дверь.

Максим нажал на кнопку коммутатора и рявкнул:

— Меня ни для кого нет!

А волшебница Ланочка, душа его, и отвечает задумчиво:

— Босс, а где та… Селиванова? Она… кстати, вы заметили, что она на Уварову очень похожа?

— Заметил! Все, меня нет!!!

Он оттолкнулся пятками, откатывая кресло назад, и мстительно процедил:

— Иди сюда.

Глава 14

Фрэнки вдруг растеряла весь запал, испугавшись. Отсутствие опыта мешало быть раскованной, но она все же выбралась из-под стола и размяла шею, стараясь не глазеть на совершенного мужчину, который стоял перед ней. А Максим тем временем распустил галстук, который так тщательно выбирал, буквально сорвал пиджак и рубашку, а потом и остальное.

Он вызывал у Фрэнки душащее, щекотливое воодушевление, а еще тоску, вроде ностальгии, и столько желания, что ей хотелось кричать.

Максим не оставил ей времени, чтобы прийти в себя, приказал, лаская взглядом:

— Смотри мне в глаза и раздевайся.

Дрожь прошлась по телу, и Фрэнки закусила губу, ощущая жар внутри и холод снаружи. Тяжелый, прямой взгляд серебристых глаз Максима был слишком колючим, нетерпеливым, больше не игривым. Она медленно, с чувством стянула брюки и переступила, оставшись в шелковом голубом белье. Провела пальцами вдоль шеи и сбросила одну бретельку, затем вторую… расстегнула застежку на спине… Максим не выдержал, подошел к ней и сам убрал бюстгальтер, мимолетно касаясь пальцами сосков, а потом опустился на колени и грубо стянул вниз бикини. Сжал пальцами ягодицы и лизнул плоский девичий живот; поцеловал нетерпеливо и, шумно выдохнув, поднялся. Максим нажал Фрэнки на плечи руками, заставляя встать на колени и продолжить начатое во время совещания.

— Нежным быть не обещаю, — сказал он, собирая волосы девушки в хвост и зажимая в кулак. Фрэнки облизала пересохшие губы и обхватила член ладонью. Вверх-вниз…

— Смотри мне в глаза, — напомнил Максим, и Фрэнки подчинилась. Он приподнял ей подбородок, провел большим пальцем по губам и просунул в рот, разжимая челюсти, широко раскрывая. — Раздвинь ноги и прикоснись к себе пальцами, чтобы мы вместе кончили.

От его откровенного предложения закружилась голова, а сердце трепыхнулось и замерло. Но Фрэнки послушно развела бедра, упираясь коленями в пол; провела ладонью себе от горла вниз, до самого лона, рвано выдохнув. Взгляд Егеря потемнел. Не разрывая зрительного контакта, Максим вошел ей в рот, и Фрэнки дала понять, что не больно, хочется еще. Он медленно, осторожно задвигал бедрами, не проникая глубоко, шепотом давая указания. Фрэнки не думала о том, что правильно, а что нет, просто отдалась руководству Егеря и действовала интуитивно, желая доставить наслаждение мужчине. Отсутствие опыта полностью компенсировалось тем, насколько остро они чувствовали друг друга, насколько сильно были возбуждены.

Фрэнки обвела пальцем клитор и зажмурилась, не сдержав стон удовольствия, и Максим стал грубее. Он провел головкой члена по губам Фрэнки, а потом подтолкнул к стене, так что девушка почувствовала шершавую поверхность спиной. На этот раз Максим вошел глубоко и ритмично задвигался, опираясь локтями о стену. Фрэнки стонала, издавая низкие гортанные звуки, лаская себя интенсивнее, и закричала, содрогаясь в конвульсиях взрывного, почти болезненного удовольствия, позволяя Максиму войти ей в рот в последний раз и кончить. Он громко ругался, срываясь в дыхании, а Фрэнки никак не могла спуститься с небес на землю, ощущая непреходящее головокружение.

Максим медленно опустился рядом. Потом он и вовсе улегся на пол, устроив голову на коленях Фрэнки.

— Дай мне прийти в себя, — пробормотал он и, повернувшись, потерся щекой о ее живот. — У тебя очень нежная кожа… следы останутся от моей щетины.

Она изможденно улыбнулась.

— Это твои следы, так что я не против.

Фрэнки коснулась указательным пальцем лба Максима, провела ниже, вдоль прямого с едва заметной горбинкой носа к красивым губам… Но больше всего ей нравились его аристократические, четкие скулы. А может, уши? Она обрисовала контур уха и снова улыбнулась. И как она могла считать его смазливым? Он — невероятный.

— Тебе говорили, что ты идеальный?

— Я?! — искренне удивился Максим. — Клевета. У меня кривой нос и кубиков на животе маловато. Глаза бесцветные. Характер скверный. Вообще, я не понимаю, за что меня любят.

— Надеюсь, не ты занимаешься пиаром в «Доле»! — рассмеялась Фрэнки. И вдруг упоминание о работе напомнило ей о том, что они с Максимом, вообще-то, — в тупике. Ведь сегодня только четвертый день контракта стервы, до Нового года — целые века… Что делать с этим всем? Как распутать узел событий? Где правда, где ложь?