Контрмеры

«Почему бы нет? Это будет царский подарок для чужаков и неслабый удар по монополии псичей — тех, старых, настоящих. Они приговорили меня вместе с моей родной системой, они без колебаний решились на беспрецедентный по масштабам геноцид собственной расы… что ж, если их плата за победу окажется слишком высока, я рыдать не буду!»

Но стоило Безымянному мысленно потянуться к панелям управления, как вместо алого текстового пульса на экране вспыхнул гневный лик. А на пси-щиты Безымянного навалилась давящая тяжесть чужой воли.

— Не смей! — зарычали динамики. — Забудь и думать! Молчи, замри, жди!

Безымянному показалось, что на его изношенное тело навалилась стартовая перегрузка. Мысли путались, внешнее давление стремительно росло…

Но ответом на принуждение оказалась не покорность, а багровая ярость.

«Врёшь! Я всё равно сделаю, как решил!»

Преодолевая тяжесть, Безымянный опустил руку на сенсорную панель. Тренированный ум почти помимо сознания, сосредоточенного на борьбе с чужим разумом, вбросил в оболочку исполняемого модуля простой набор команд. Ключ… есть ключ. Подтверждение… есть подтверждение! Всё, дальше пойдёт само, и запущенный процесс остановить удастся не сразу… а потом уже станет поздно, да, слишком позд…

Удар невидимой ладони смял Безымянного, словно куклу. Кровь из ноздрей, кровь из ушей, кровь из глазниц, словно слёзные железы, против своего естества, тоже начали изливать алую влагу жизни. Однако даже этот финальный удар не смог стереть с лица незавершённого псича яростного предсмертного оскала.

Когда часть боевых платформ начала стрелять по планете, Ропак попытался взять ситуацию под контроль радикальными методами. Иначе говоря, по его приказу остальные платформы начали сбивать «мятежников». В небе над Душным Дымом развернулась беззвучная схватка, этапы которой можно было проследить лишь по вспыхивающим тут и там недолговечным звёздам испаряющейся техники. Увы, по мере уменьшения количества «мятежных» платформ неизвестная сила перехватывала управление всё новыми и новыми БПА. Спустя считаные минуты в распоряжении Ропака не осталось ни одной орбитальной платформы.

Тут-то на поверхность и вылезли боевые роботы. Те, которые теоретически должны были подчиняться Ропаку, а на практике исполняли фигуры чужого танца. При помощи платформ искин мог бы уничтожить вышедших из подчинения роботов… если не всех, так хотя бы часть. Но контроль над ситуацией ускользал, как исчезает власть над собственным телом у человека со сломанной шеей. Но человеку такая травма сулит смерть, а Ропак ещё «жил» и мыслил, ещё наблюдал, как агонизирует порученная его заботам система корпоративной безопасности.

Сделать что-нибудь — что бы то ни было — искин уже не мог.

— Ваши коллеги настроены серьёзно.

— Упыри ходячие им коллеги! — отрезала Сарина.

Грайм аж вздрогнул.

— Откуда вы выкопали этот… термин?

— Из вашей мифологии, откуда ж ещё? Наша нечисть, вроде мухьярра или эдивойе, проявляется не через материальные объекты, а исключительно через мысли и поступки. Да и нечистью-то эти демоны являются с большой долей условности. Вот, скажем, комплекс неполноценности или клаустрофобия — это нечистые духи или всё-таки больше болезни психики?

— Э-э…

Контрольный центр вместе со всем его содержимым снова тряхнуло. Но голова Грайма Шольста слегка закружилась не от этой встряски, а от осознания шатающегося абсурда. Выслушивать сравнительный анализ мифологии людей и виирай — это ещё ничего, хотя тема достаточно скользкая. Но выслушивать этот, пополам, накрест и вдребезги, анализ в глубоком подземелье, во время обстрела с орбиты, от сверхъестественно спокойной малолетней соплячки…

Малолетней — да. Соплячки? Гм.

А вот спокойствие её вполне естественно. Виирай умеют предвидеть будущее. И умеют телепортироваться. Гибнуть за просто так они не собираются. Когда на планете станет слишком жарко, они попросту уйдут. Эвакуируются. Улетят.

— Владеющая Сарина…

— Слушаю, Управляющий Грайм.

— Кого вы возьмёте с собой, когда покинете систему Тримеля?

В бледноватом свете аварийного освещения выражение лица Сарины было странным. Если бы Грайм Шольст решил дать ему определение, он сказал бы, что видит — сквозь бессильную ярость — маску непреклонного сочувствия.

— Мы возьмём с собой посольство человечества к виирай. Которое, замечу, официально до сих пор не назначено. В числе послов не должно быть только двоих. Тех, кто определит количество и состав группы посланников.

— Почему?

— А вы подумайте. Конечно, если вы станете настаивать, мы возьмём и вас, и Риель Асьеннон. Однако отношение к спасшимся такой ценой…

Не договорив, Сарина покачала головой.

— Решайте, — добавила она. — Но решайте быстрее. Времени почти не осталось.

— Куда ты едешь?

— Куда, куда… туда, где есть шанс выжить! Кстати, уже приехали.

Впереди поперёк вэя без особого порядка торчала пробка из притиснутых друг к другу мобилей. Проезда нет, идите шагом.

— Вылезай, «акула».

— Повежливее, ты!..

— А мы не на приёме! Вылазь!