Контроль, успех, поражение

Они приехали к Марии домой, только потому, что к ней было намного ближе. Вызвать такси в достаточно тихий и отдалённый район кладбища оказалось непросто, но им повезло, иначе бы оба совсем замёрзли.

На больших настенных часах в её кухне значилось 1:26. Она на них ни разу не посмотрела, а он, что ему совершенно не свойственно, сидя за столом, завёрнутый в плед с медвежатами, отсчитывал минуты вместе с массивной стрелкой. Мария готовила кофе в большой турке с огромным количеством сахара. Семейный рецепт эликсира экстренного восстановления тепла и энергии. Для часа ночи такое количество кофе было весьма опрометчиво. Но Майк не спорил.

Он был удивлён, что она пригласила его к себе домой. Что не язвила и не отпустила ни одного непристойного предложения, даже намёка. В такси они всю дорогу молчали, это стало у них уже доброй традицией- молчать по дороге. Его даже не смущали детские медвежата на так спасающем сейчас его ноги от пробравшегося до костей в них холода пледе. Мария пояснила, что это подарок племянницы, та сама выбирала расцветку и расстроилась бы, если бы рисунок тёте не понравился. Ей он, конечно, понравился. Это был единственный плед в её доме.

– У моей сестры младшие – близнецы, – спокойно сказала Мария, поставив перед собой и перед Майком по огромной чашке кофе и молочник со сливками.

Она села на противоположной стороне стола, сложив нога на ногу, подставив под голову руку и начала свой рассказ.

– Это у нас семейное, от отца. У него были братья-близнецы. Один дядя жив до сих пор, а второй умер в детстве, маленьким, утонул, когда они купались в речке. В его роду близнецов было много. Наверное, если я буду заводить детей, у меня тоже будут близнецы.

– Возможно, – тихим голосом подтвердил Майк.

– И у меня тоже была сестра-близнец. – Мария смотрела ему в глаза.

Он догадался на секунду раньше и выглядел не удивлённым.

– Она была первая, моя старшая сестра. И прожила очень недолго. – Мария смотрела на слой сливок на поверхности своего кофе, как в далёкую галактику параллельной вселенной.

– Обычно, говорят, что старшие сильнее младших. Здоровее, активнее, во взрослом возрасте добиваются большего успеха…

Вздох.

– А младшие слабее, тише, спокойнее, чаще болеют. Во всяком случае у моей сестры так, по мальчишкам очень заметно. Может, поэтому старшие и становятся старшими в паре близнецов, потому что просто активнее и лезут первыми на свет.

Мария слегка мечтательно улыбнулась и продолжила:

– Мама рожала долго, очень долго. Врачи ошиблись, не вызвав стимуляцию родов, и они сильно затянулись. По показателям нам с сестрой перестало хватать кислорода. Нужно было вытаскивать нас поскорее. Врачи торопились, роды длились уже очень много часов, и все устали… Или врач был просто неопытный «дебил», – она вдруг сжала чашку до побелевших костяшек пальцев, – в общем, они тянули первую слишком сильно, неаккуратно и быстро и просто-напросто сломали ей шею… Не совсем, но как-то очень сильно повредили, она ещё прожила немного, хрипя у моей матери на груди, пока та пыталась родить хоть одного здорового ребенка, то есть меня.

Майк пару раз моргнул с усилием, будто это могло помочь ему лучше представить картину описываемого ею кошмара.

– Когда я родилась и врач положил меня рядом с сестрой, она умерла. Мама всегда говорила, что сестрёнка не умерла сразу только потому, что хотела дождаться меня и хоть раз на меня посмотреть…

Несколько минут они просто сидели молча вдвоём на просторной ярко освещённой кухне, держа в руках остывающие чашки кофе, к которому никто так и не прикоснулся. Каждый думал о чём-то своём, но они были вместе. Первый раз, по-настоящему.

– Отец уничтожил этого врача, – горько и холодно произнесла после долгого молчания Мария. – Подал в суд, выиграл дело, лишив его большого количества денег и частной практики. Но и после не успокоился и стал закидывать его пугающими письмами, моими фотографиями в кроватке, демонстрирующими неположенное мне одиночество, стоял у него под окнами по ночам в свете фонаря, чтобы тот знал, что за ним наблюдают. В общем, ему пришлось переехать, за год мой отец превратил его жизнь в настоящий ад. Понятно, в кого в семье у меня такая настойчивость.

У неё даже получилось криво, но не совсем уместно улыбнуться.

– Родители, конечно, хотели её похоронить, – продолжила девушка через небольшую паузу, Майк так и не произнёс ни звука с начала её рассказа, – чтобы было место, куда к ней можно приходить. Но им не дали, потому что тельце сразу кремировали. Они хранили прах в урне дома на книжной полке почти целый год, пока не умерла моя бабушка, мамина мама, которая к тому моменту уже три года боролась с раком.

Она бросила еле заметный взгляд на своего молчаливого собеседника, он слегка скривился, услышав ненавистное слово.

– Умирая, бабушка сказала, что у малышки теперь наконец будет место для покоя, и попросила похоронить Лизу рядом с собой.

– Твою старшую сестру звали Лиза? – удивлённо спросил Майк.