Контролер (ПВ-3)

Сталин сидел в своем кабинете, обдумывая сложившуюся с Сергеем Огневым ситуацию. В целом он был доволен итогами. И шпиона в ближнем окружении выявили, заодно провели повторную проверку всех, кто работает в Кремле. Новые правила работы добавили, для сохранения секретности и безопасности. Опять же этот интерес англичан показал, что идеи Огнева очень перспективны. Королеву с Цандером уже дали «зеленый свет» их работе. Да даже момент с женой Сергея по итогу пошел на пользу Иосифу Виссарионовичу. А то он уже думал, что Берия может начать «обхаживать» парня, чтобы добиться с ним хороших отношений. Уже в принципе начал. Но тут — Лаврентий сильно подставился. Теперь ни о какой дружбе и хороших отношениях между ними идти не может. И Сергей так и останется верен только Сталину.

Но все же на парня многое свалилось, а он еще молод. Как бы в разнос не пошел. Это беспокоило генерального секретаря. Вон, Огнев уже заходил с просьбой проконтролировать получение наказания следователем, который допрашивал его жену. Да и на расстреле перебежчика хотел поприсутствовать. А ведь Лаврентий прав, такой следак — хороший специалист. Отдавать его на «съедение» Огневу нельзя. Но и совсем уж без наказания оставлять тоже. Сергей более ценен, и если следак не получит никакого наказания, то парень закусит удила.

Сталин нашел, как он считал, хорошее решение. Отослать на год следователя в Сибирь, пообещав тому позже перевести уже в западную часть страны. В ту же Украинскую ССР. В Москве оставлять его в любом случае нельзя, чтобы случайно они с Огневым не пересекались. И сразу на Украину не пошлешь, не поймет Сергей такого финта.

Чуть подумав, Иосиф Виссарионович решил, что и самому Огневу стоит уехать на месяцок из столицы. В Крым, здоровье поправить. Пускай с супругой скатается в санаторий. Им обоим будет полезно. Заодно там и нового младенца могут завести.

— Решено, — кивнул своим мыслям Сталин, взявшись за ручку.

Уж от прямого распоряжения поехать в отпуск Огнев точно отказаться не сможет.

* * *

— Ялта? — удивленно переспросила Люда, когда я ей сказал о поездке в санаторий.

— Да, Ялта, — кивнул я. — Товарищ Сталин отправляет нас в Крым, поправить здоровье. Вот две путевки.

— Хорошо, — слабо улыбнулась девушка. — Он наверное прав. Когда едем?

— Завтра поезд.

— Тогда я начну вещи собирать. Сколько мы там будем?

— Месяц.

— Ого, — уже более оживленно удивилась Люда.

С тех пор как меня выписали, это была первая более-менее сильная положительная эмоция, что меня порадовало. А то ходит как в воду опущенная, тень себя прежней.

Вообще на разговор к Иосифу Виссарионовичу я попал через день после выписки. И прошел он… неоднозначно. Следователя, который довел Люду до выкидыша, я так и не увидел. Но товарищ Сталин показал мне приказ о переводе этого чудака на букву «М» в Улан-Удэ, объяснив, что для него такая ссылка будет хуже любого иного наказания. Ну, если тот следак был карьеристом, то тут он прав. Но морду начистить я этому уроду все равно хочу.

Уже после ответа о судьбе следователя, Иосиф Виссарионович сказал о путевке в Крым. Да еще на месяц! Но тут он объяснил срок тем, что я заработал уже не один отпуск, да и восстановиться после травмы мне необходимо. Короче, меня видно тоже сослали, только в более комфортное место и на определенный срок. Не иначе Берия подсуетился, как мне кажется. А может я и не прав, тут уж я читать мысли людей не умею.

Родители кстати в отпуск в Тулу так и не съездили. Из-за меня — не стали покидать Москву, пока я в госпитале лежал. Мне было перед ними стыдно, хоть прямой моей вины в произошедшем и не было. Вот и пошел я к ним на завод договариваться о еще одной неделе отпуска для них. Хоть и со скрипом, но директор пошел мне навстречу, правда отпустил их в неоплачиваемый отпуск. Но тут уже моих денег, что я получаю как секретарь, и которые никуда особо не трачу, хватит на их поездку. А нам с Людой путевка все закроет — и проезд, и проживание с питанием в нее включены.

Когда родители узнали о нашем отпуске, к сборам тут же подключилась мама, собрав нам целых два чемодана. Каждый из них был в три раза больше моего дипломата, но женщины считали, что там только самое нужное и ничего лишнего нет. Отец лишь хмыкал на это, а перед отъездом пожелал мне попробовать крымского вина, да просил привезти ему бутылочку, если получится.

Сама поездка мне не понравилась. В вагонах по летнему времени было душно, паровоз трясся гораздо сильнее, чем поезда будущего, да еще и ехать пришлось два дня с длинными остановками. Но вот место, где располагался санаторий, компенсировало все мое раздражение.