Контролер (ПВ-3)

Милиция прибыла только через полчаса. Все это время я не отпускал уже не голосящего во все горло пацана, зато вдоволь наслушался местных жителей. Когда те немного успокоились, перешли на обсуждение самой ситуации, затем на то, какая молодежь пошла, и как-то незаметно переключились на простой разговор о собственных проблемах и перемывании косточек знакомых. О нас будто забыли.

Прибывший милиционер ничуть не удивился, когда увидел задержанного мною мальца.

— Что, Фимка, снова попался? — хмыкнул он.

— Вяжи, вертухай, честного фраера, — шмыгнул носом мелкий воришка.

И так это нелепо звучало из его уст, что я не выдержал и рассмеялся. Пальцы у меня давно затекли, а тут еще и расслабился, плюс — смех… короче, я не заметил, как отпустил пацаненка. И тот тут же этим воспользовался, юрко прошмыгнув между ног милиционера, и под улюлюканье жильцов двора и мат служащего сбежал.

— Вот, сорванец! — зло и с неким восхищением в голосе, констатировал страж порядка. — В который раз уходит прямо из-под носа.

Тут он повернулся ко мне.

— Извиняюсь, товарищ, мы его найдем и вернем украденное.

— Да я сам уже вернул. Было время, — разминая затекшие пальцы, ответил я. — Лучше скажите, что с ним будет? Родители то хоть в курсе, чем их сын занимается?

— Нет у него родителей, — угрюмо покачал головой милиционер. — Погибли в гражданскую, под самый конец. До семи лет с бабкой жил, а потом и она умерла.

— А кто за него теперь в ответе?

— Никто. Бродяжничает паренек, — цыкнул зубом мужик. — Обычно приезжих обкрадывает. Не раз уже я пытался пристроить его в приют для сирот, да сбегает, шельмец. Эх, — с досадой махнул он рукой, — доиграется ведь, а сделать ничего нельзя.

— Почему?

— Да пойди, найди его еще, — развел руками беспомощно милиционер. — По заброшенным домам ныкается, да в подвалах каких. В розыск его не поставишь — малолетка и ничего серьезного не совершил. «Работает» лишь в порту, и попадается не часто. Да и крадет он не так, чтобы много. Лишь то, что в карманах плохо лежит. Щипач, не удивлюсь, если как подрастет, еще и в авторитет среди воров войдет. Эх-ма… — махнул он безнадежно рукой.

М-да, действительно ситуация. А мне напоминание — что на курортах не только отдохнуть можно, но и вот с таким столкнуться. Пацана вроде и жаль, но он сам выбрал себе судьбу. Раз сбегал из приюта, и работу никакую не ищет, то ничего ты с ним не сделаешь. Прав служивый.

Вернулся в гостиницу я с испорченным настроением. Сделал пометку в блокноте — продумать методы предотвращения краж у туристов и иного разбоя, не нужно, чтобы люди возвращались с отдыха, плюясь на местные правоохранительные органы. А из головы еще долго не выходил этот малец Фимка. В итоге заснул, так и не придя ни к какому выводу, как стоит мне относиться к нему и ситуации в целом.

Утром поделился рассказом о своем «приключении» с Андреем. Кондрашев лишь вздохнул огорченно.

— Много таких, кто после гражданской сиротами стал, — сказал он. — У меня два приятеля есть — оба родителей лишились. Но у одного хотя бы тетка с мужем осталась, приютила, а вот второго на поруки взяли. Отец у Витьки до войны кочегаром на паровозе работал. Потом их паровоз нашу армию перебрасывал по всем республикам. Белые тот поезд и пустили под откос. Выжил лишь машинист того паровоза, уж не знаю, каким чудом. Он-то Витьку и пристроил к своим друзьям в наш барак. А приют… — тут Андрей снова вздохнул. — Плохо в тех приютах, о которых я слышал. Не удивительно, что этот Фимка из них сбегает.

— И ничего сделать нельзя? — спросил я его.

— А сам как думаешь? — усмехнулся парень.

А что тут думать? Смотреть надо, что там за приюты. Сомневаюсь, чтобы во всех них было плохо. Вот только как бы не было мне жаль мальца, а не до него сейчас. Да и взваливать на себя разборки в этом направлении, когда еще с текущим делом не разобрался, не хочется. Зная же товарища Сталина, стоит мне об этом заикнуться, тут же на меня и повесит и проверку приютов и выработку мер по улучшению жизни сирот.

На этом тема как-то сама собой сошла на нет.

Посещение побережья Украины стало последним пунктом в нашей командировке, и в начале ноября мы вернулись в Москву. Конечно, в будущем санатории одними побережьями Черного и Азовского морей не ограничиваются, но сейчас я посчитал, что и того, что мы уже с Кондрашевым объездили, и какую собрали информацию, достаточно. Общее представление об отдыхе наших и иностранных граждан есть, спектр услуг мы теперь знаем, качество обслуживания тоже, и уже можно делать обобщенные выводы.

Как и предполагал, иностранцев у нас чуть ли не «облизывали», а вот во многих санаториях к собственным гражданам относились или наплевательски или даже откровенно по-хамски. Не везде, но само такое отношение имело место быть. Когда я спрашивал, от чего же так, то обычно не получал ответа. Либо же мне говорили, что работа выполняется, а какое должно быть настроение при этом в инструкции не прописано. «Убила» меня фраза одной поварихи из санатория в Мариуполе: