Контролируемая авария

На странице Урмаса царила тишь и благодать. За прошедший день он отписался в нескольких пабликах, посвященных гражданской авиации, и поставил лайки под панорамными снимками ночного неба. Зато Симона запостила фотографию своего нового автомобиля и снабдила кадр красноречивой подписью «Подарок». Машинка бы маленькая, красненькая и очень женская – по стоимости модель явно выходила за рамки бюджетной линейки и, что уж греха таить, я бы и сама не отказалась от такого презента, особенно от Урмаса, пусть даже в моей бескорыстной любви и начисто отсутствовал меркантильный компонент. Но тут, как говорится, был важен сам факт, и я совсем расстроилась. Может, оно действительно и к лучшему, что завтра мы с Урмасом не встретимся: ну, зачем мне лезть со своими признаниями в эту волшебную идиллию, это же свинство какое-то, честное слово! Люди счастливы, они нежно любят друг-друга и собираются связать себя священными узами Гименея, ежу понятно, что мои шансы находятся в пределах ничтожно малых величин, к чему питать наивные чаяния, когда только слепой не видит, до какой степени бесплотны и призрачны мои надежды? Хватит себя изводить, пора четко уяснить, что мне ничего не светит, и оставить идею открыть Урмасу сердце – толку с этого все равно будет не больше, чем фактического удоя с рогатого и бородатого героя народного фольклора, а позору потом не оберешься. Услышит ненароком кто-нибудь мои душевные излияния, и будет весь аэропорт у меня за спиной шушукаться, а злые языки, как известно, в разы страшнее пистолета, так что мне впору либо сразу застрелиться, либо держать чувства внутри и не портить репутацию ни себе, ни Урмасу. Раз табельного оружия бортпроводникам по статусу не полагалось (хотя, скажем, на чартерах в Хургаду меня регулярно обуревало непреодолимое желание дать распоясавшимся пассажирам вооруженный отпор, а в особо запущенных случаях вроде десятичасового перелета через Атлантику в компании пьяных туристов я и вовсе мечтала пустить себе пулю в висок), я все сильнее склонялась к тактике благоразумного молчания и лишь искренне надеялась, что мне и дальше удастся скрывать разрывающие мое несчастное сердце чувства.

За ночь у меня в голове всё понемногу устаканилось, я смирилась с неизбежным, удалила профайлы Урмаса и Симоны из закладок браузера и с твердым намерением начать новую жизнь прямо с сегодняшнего утра, уехала в аэропорт на предполетный брифинг. Еще на первом собеседование в «Авистаре» меня недвусмысленно предупредили, что жилье мне лучше подыскивать поближе к месту службы, так как хваленый «гибкий график» периодически будет требовать моего присутствия в комнате для брифингов, к примеру, в пять часов утра, и как только меня утвердили на должность стюардессы, мы с Леськой разъехались по разным квартирам. Я сняла убитую однушку, а моя подруга оперативно вышла замуж, тут ж, что называется, каждому свое. Заниматься бытом мне все эти три года было совершенно недосуг, и каждый раз, когда меня навещала мама, она неизменно пребывала в подлинном шоке от условий моего проживания, не понимая, что дома я бываю не настолько уж и часто, чтобы тратить время на интерьерный дизайн. Этой весной мама начала отрыто намекать, что я стала заложницей своей работы, и мне не помешало бы задуматься о перемене сферы деятельности. Я сделала вид, что намеки до меня не доходят, и мама отбыла домой несолоно хлебавши, а я тем же вечером улетела в Амстердам, а оттуда, по-моему, в столицу Туманного Альбиона, и вопрос обустройства жилища являлся последним в списке из заботивших меня на тот момент проблем.