Контрольная для друзей

Тут он был прав. Близнецы постоянно что-то творили. Бабушка едва успевала за ними следить и то и дело повторяла: «Скорее бы уж их детский сад открыли. Все-таки легче будет». Дело в том, что детский сад, куда ходили Мишка и Гришка, в этом году летом отремонтировали. Однако перед самым первым сентября там произошла авария. Поэтому все пришлось ремонтировать снова. А открыться он должен был со дня на день.

— Ладно, — поторопила Клима я. — Пошли к вам домой. Может, еще бабушку и не придется «осторожно готовить».

Я так надеялась, что стоит нам позвонить в дверь квартиры Кругловых, и тут же раздадутся истошные вопли Мишки и Гришки. Увы, этого не произошло. Дверь нам открыла бабушка Клима, Елизавета Павловна.

Увидав нас, она очень удивилась.

— Здравствуй, Агаточка. Видать, наш растяпа что-то забыл? — перевела она взгляд на Клима.

— Да нет, ба, мы на минуточку, — выдавил из себя он.

Бабушка пристально посмотрела на нас.

— Ребята, что-то случилось?

— Ба, ты, главное, не волнуйся, — загробным голосом произнес Клим.

Ох, уж эти мальчишки. Ничего глупее и придумать нельзя. После такого ответа даже камень заволнуется.

— Клим, — поджала губы Елизавета Павловна. — Не юли! Отвечай, что произошло?

— Елизавета Павловна, мы еще сами не знаем, — поторопилась смягчить ситуацию я. — Может, все еще обойдется.

Елизавета Павловна, схватившись за сердце, опустилась на стоявшую в передней банкетку.

— Перестаньте морочить мне голову. Говорите прямо: что случилось?

Клим кинул на меня жалобный взгляд. Я поняла: сказать бабушке страшную правду он просто не в силах.

— Вы понимаете, Ольга гуляла... — начала я.

— Что-то с Мишенькой и Гришенькой? — в серых глазах у Елизаветы Павловны застыл ужас.

— Они пропали! — выпалил Клим.

— Пропали? — схватилась за сердце Елизавета Павловна.

— Ба, да ты не волнуйся! — с наигранной бодростью выпалил Клим. — Ольга уже в милиции. Там сейчас быстренько Мишку с Гришкой найдут.

— В милиции? Зачем милиция? Почему милиция? — забормотала Елизавета Павловна.

— Бабушка, бабушка, тихо, тихо, — засуетился Клим. — Сейчас я валокординчика тебе накапаю.

Он кинулся в ее комнату. Я осталась в прихожей и со страхом смотрела на Елизавету Павловну. «Не хватает еще, чтобы с ней сейчас приступ случился», — подумала я. Мне сделалось очень страшно.

К счастью, Клим уже несся с пузырьком и рюмкой. По длинному коридору Кругловской квартиры распространялся сильный запах валокордина. Елизавета Павловна залпом выпила лекарство.

— И зачем только я доверила их Ольге, — простонала она. — Что делать? Что делать? Как это случилось?

— На бульваре, — начал объяснять Клим, — Ольга встретила подругу. Они заболтались. А Мишка и Гришка в это время исчезли.

— Господи! — воскликнула Елизавета Павловна. — Да чего же мы тут рассиживаемся. Климентий, быстро беги наверх к отцу в мастерскую!

Бесик, дотоле тихо сидевший у моих ног, встрепенулся и выразил явное желание последовать за Климом на чердак, который Станислав Климентьевич несколько лет назад выкупил и оборудовал там художественную мастерскую.

— Придержи его, — посмотрел Клим на Бесика. — Иначе за мной увяжется.

И, распахнув дверь, он понесся вверх по лестнице. Мы с Елизаветой Павловной лишь скорбно глядели друг на друга. Слов у нас не было. Да и что скажешь в такой ситуации?

Сверху послышался топот двух пар ног. В следующее мгновение к нам с Елизаветой Павловной влетели Климентий и его папа. Видимо, он, как писал картину, так и сорвался с места. Джинсы его и футболка были до того заляпаны разноцветной краской, что напоминали палитру. Кончики пальцев у Станислава Климентьевича тоже были расцвечены во все цвета радуги. И даже на его каштановую бородку с проседью попало несколько капель охры и кобальта.

— Почему Ольга сперва домой не зашла? — бушевал отец Клима. — Зачем было сразу бежать в милицию?

Бесик испуганно поджал хвост и, скуля, забился под банкетку, на которой сидела Елизавета Павловна.

— Ну, Стасик, она хотела как лучше, — вступилась за Ольгу бабушка.

— Папа, она хотела, чтобы скорее начали искать,— подхватил Клим.

— Искать! — воздел руки к потолку Станислав Климентьевич. — Да кто ее вообще там слушать будет? Нет. Надо идти самому!

И, схватив с вешалки куртку, он ринулся было ко входной двери. Клим вцепился в него.

— Папа! Папа! Тебя в таком виде тем более никто слушать не станет.

— Что ты несешь! — вырвался отец. — При чем тут мой вид, когда твои братья исчезли.

— А ты на себя полюбуйся, — подтолкнул отца к большому зеркалу Клим.

Станислав Климентьевич, не ожидая такого напора, покачнулся и едва не упал на хрупкую Елизавету Павловну. Я в страхе зажмурила глаза. Если бы он свалился, от Климовой бабушки мало что осталось. Но Станислав Климентьевич, к счастью, успел схватиться за вешалку.

Едва глянув на себя в зеркало, он пробормотал что-то невнятное, скрылся в комнате и почти тут же возник снова, но уже в чистой рубашке. Я заметила, что брюки и борода у него по-прежнему оставались в краске.

— Папа, умойся, — видимо, не укрылось это и от Клима.

Но Станислав Климентьевич крикнул:

— Время не терпит!